мозга сурров, но сыворотка лишь замедляла течение болезни, помещая инфицированного в своеобразный анабиоз. Выход, а точнее направление в сторону выхода, нашли шаманы сурров. Оказалось эта чума, Серый Мор, была делом рук... лап? Клешней? Гниломанта... Который сам был порождением Серой Гнили. Три из шести старых, мудрых суррских шамана отдали свои жизни ради этого знания. А младшая из дочерей Тисс, Зеновия Тиссиана, известная своей огромной колдовской силой, решила указать к нему путь. Суеверные сурры едва бы смогли противостоять твари, которая в силах менять своё тело, да и в добавок обладающей дикой магической силой. Благо не все люди сейчас болели, или же были мертвы. Их было пятеро... Четверо - военные, чудом избежавшие заражения. В высоких ботинках, чёрной броне, с автоматическими винтовками наперевес, чертовски крутые сукины дети. Пятый - Алберт Руэдри, мой друг и в прошлом - командир. Консерватор. Или же - консервная банка. Сто двадцать килограмм живой ярости в латном доспехе. Два метра роста праведного гнева и огромная, чудовищная просто булава иссиня-чёрного цвета. Точнее даже не булава, а моргенштерн, увенчанный множеством острейших, с палец длинной, шипов. Пять километров на север от города... Такие координаты дала Зеновия, прежде чем потерять сознание и начать... Умирать... Алберт встал из-за стола, подошёл к окну... Тяжело вздохнул, и глядя куда-то в даль, начал свою часть повествования о тех чёрных днях Шанобата... Ни машин ни лошадей мы решили не брать. Пошли пешком... Эти ребята... Солдаты... Были молоды, испуганы... Я видел, как у них дрожат руки... Твари Мёртвых Городов, мутанты, некогда бывшие людьми, техноварвары... Всех этих «супчиков» солдатики ухайдокали бы на раз-два... Но Гниломант... Именно так, с большой буквы... Гниль - проклятие Анвинна. Серая Гниль появилась после Слияния... Ни люди ни нелюди не обладали... Знаниями и навыками... чтобы бороться с Серой Гнилью... Маслянистая... Серого цвета... Как её бишь, Лон? Ах да... Субстанция... Слово-то какое... Неприятное... Так вот... Она медленно расползается... Жрёт и живую и мёртвую материю... Сожрав достаточно, и вобрав в себя... как бы так сказать... Ну саму СУТЬ места... Серая Гниль порождает жуткое чудище... Гниломанта... Склизкая тварь, которая прямо в бою может отращивать потерянные конечности, непрошибаемая для заклинаний... Огнестрелы её тоже не берут, но узнали мы это слишком поздно... Мы нашли его... Он не таился... Трёхметровое нечто, серо-бурое, лишь отдалённо напоминающее человека. Четыре руки, две ноги с выгнутыми назад коленями... Солдаты вскинули свои огнестрелы... Как по учебнику. Чётко. Без единого лишнего слова... И град пуль ударил в мерзкую тварь... Но она даже не содрогнулась... Тварь протянула верхнюю правую лапу, будто желая схватить кого-то из нас через расстояние в две сотни шагов... Солдат слева от меня оторвался от земли... Его винтовка упала на землю... Под закрытым чёрным шлемом я не видел его лица... Но я уверен, за миг до смерти ему было очень страшно... И очень больно... Хруст... Этот хруст я не забуду никогда... Будто в теле парнишки разом сломались все кости до единой... Его крик захлебнулся... Тело рухнула на землю как чёрная тряпичная кукла... -- Вперёд, нужно подобраться ближе! - Заорал я, и бросился к недругу. Я не был уверен, что эта тактика верна, но был однозначно убеждён, что останься мы на месте, смерть бы не отпустила никого из нас... А так... Были шансы. Призрачные, как играть в карты против шулера с краплёной колодой... Мы прошли половину расстояния, когда Гниломант вскинул все четыре руки в нашем направлении, и с его нечестивых многосуставчатых пальцев сорвался огонь... Я и двое солдат успели уйти с линии заклинания, а вот третий замешкался... Пламя прошло сквозь него, испепеляя, освобождая грешную душу из оков тела... А потом грянул гром... Это взорвались гранаты и запасные магазины в подсумках бойца... Меня и двух оставшихся солдат швырнуло наземь... Я вырубился... Пришёл в себя когда тварь возвышалась надо мной... Голая и склизкая, одетая лишь в грубый хитиновый панцирь... Гнусная шарообразная голова Гниломанта состояла, казалось, из одной лишь громадной, усеянной чёрными клыками пасти... Его лапы, трёхпалые лапы с длинными, нечеловечески длинными пальцами, по восемь суставов в каждом... Его лапы начали меняться... Пальцы срастались, образуя щупальца с присосками... Я понял, что тварь хочет выпить из меня саму жизнь... И я бы сдался... Я бы опустил руки и принял свою смерть... Чудовищную, слишком жестокую даже для худшего из убийц... Но передо мной промелькнули полные палаты умирающих людей... Я увидел детский приют в Нижнем Городе... Увидел лицо своего старого друга, чешуйчатое, уродливое но такое знакомое и надёжное лицо Лоннигана... Вспомнил маленьких и отважных сурров, по двое-трое суток не спавших, только чтобы облегчить последние минуты безнадёжно больных людей... Вспомнил круг свечей, внутри которого старейшины этих самых сурров творили чары, заранее зная, что тварь сильнее их, но всё же не испытывая страха и сомнений... И юная дочь Великой Матери Тиссы, указавшая нам дорогу... А потом меня наполнил Свет... Яркий, словно Ша-Ата, нежный, словно ладони матери... Свет вернул меня на обречённые стены Гилеи... В эту кровавую бойню, где раз за разом моё тяжеленное орудие крошило врагов, облачённых в ненавистные чёрно-синие доспехи... Я слышал как десятник городской стражи Лонниган Корнуолл выкрикивал команды, обращая внимание своих людей на силу и направление ветра... Наши копейщики не знали усталости, наши лучники разили без промаха... Но подлый враг обрушил на нас злое колдовство, обращая стену в пыль, и падая в пустоту, я был готов принять смерть... Но среди крови, брани, криков умирающих, Свет снизошёл ко мне... Сквозь время и пространство я вернулся в настоящее, доспехи и одежда мои уже превратились в труху, и лишь громадная шипованная булава всё так же привычно и удобно, словно влитая, лежала в ладонях... Тварь дрогнула... Зашипела... Отступила на шаг... Я чувствовал её страх... Панический и неодолимый ужас, который и следует испытывать дьявольскому отродью пред святым воином... Я обрушил древнее оружие на гнусного монстра... Я сокрушал тварь не только хладным железом... Я изгонял её из мира своей волей, и когда моя булава крошила хитин и кости твари как трухлявое дерево, Свет переполнял меня... В один удар я... точнее МЫ... Я и СВЕТ уничтожили чудовище... И мерзкая колдовская сущность Гниломанта как сонм чёрных насекомых, с воем и жужжанием устремилась под землю... Увы, последние двое солдат были уже мертвы... У одного отсутствовала голова, я даже поблизости её не видел, а второй же... Второй был разорван надвое по линии пояса... Ржавого цвета растрескавшаяся земля с жадностью пила юную кровь... Свет покинул меня... И я, забросив свою оружие на плечо, собрал личные жетоны троих погибших товарищей... Тот боец, который попал под действие адского огня, сгорел мгновенно, и ничего не оставляя по себе в память... Я возвращался в Шанобат... Нагой, босый... И я понял, это был не я, и не Гниломант... Не люди и не сурры... Это был бой, вечный, не остывающий не на мгновение... Старше Геи и Малаганта, старше даже Наалы... Бой между Светом и Тьмой... И Свет победил. Сегодня. Вернувшись в Шанобат, я услышал что вот уже несколько часов не было сообщений ни об одном новом заболевшем. А те, кто болен, медленно но уверенно шли на поправку... Увы, мы потеряли в те кровавые недели свыше двухсот тысяч человек... Половину тогдашнего населения Шанобата... Колдовская чума унесла жизни каждого третьего человека в городе. И настоящим чудом стало то, что мой друг Лон смог спасти отважную Зеновию, использовав тёмный, запрещённый ритуал... Подробностей я не расспрашивал. Это их тайна. И да, я не против, что Лон периодически использует Тьму в своих целях. Ведь это Тьма Наалы, наследие его народа... И я никогда не слышал, чтобы хоть один скалинг прогнулся под Тьму.