-- Знаешь, только глядя на это место, я понимаю ради чего мы боремся, умираем... Что стараемся вернуть... -- Улыбаясь проговорил Руэдри. -- Да... Шанобат - жемчужина среди праха. - Подтвердил я, глядя в открытое окно машины. Лёгкий ветерок... Люди и сурры в ярких одеждах, красивые и яркие витрины магазинов, дома в 9-ть и 12-ть этажей, торцы которых украшены огромными картинами. Из летних кафе доносилась приятная живая музыка. Через пятнадцать минут мы приехали к спуску в «Нижний Город». Разумеется, этот спуск был не единственный, но именно он был ближе всего к улице Искателей, где находился известный всем в Шанобате «Жестяной Дом». Руэдри расплатился с таксистом, и мы отправились к мраморному павильону, прятавшему внутри эскалатор, ведущий вниз. Чёрный мрамор и окрашенный в чёрный цвет металл эскалатора... Лишь изредка под высоким, не менее шести метров, потолком, красовались полусферы ламп... Две ленты эскалатора... Одна, пустая, вела вверх, и вторая, увлекающая нас вниз... В простонародье именно этот спуск называли «Чистилище»... Глядя на мрачное и тяжёлое архитектурное великолепие, даже самый безнадёжный оптимист вспомнит о смерти. А мы, Старьёвщики, никогда о ней не забываем. Пять минут... Пять долгих минут мы спускались в царство мягкого, искусственного света. И я и Алберт, мы оба молчали, справедливо полагая, что впереди нас ждут долгие, сложные разговоры. Сойдя с эскалатора мы ступили в чарующие владения техников, учёных, оружейников. Места здесь весьма сильно отличались от того, что располагалось на поверхности. Казалось бы, те же дома, но нет, окна этих домов не прямоугольные, а круглые, торцы украшены не картинами, а руническими оберегами, и химическими формулами. И да, внизу не было автомобилей. Только пешеходные дорожки. Тут так же были зелёные насаждения, ряд магазинов... Только клумбы радовали глаз не буйным разноцветьем, а бледными, словно бы сияющими в мягком полумраке лазурными папоротниками. Вывески магазинов здесь были на двух языках. На общем, и на наречии сурров. Пока эти улицы были пусты, а гирлянды ламп, свисавшие с двадцатиметрового потолка, светили слабо, и этот слабый, «искусственный лунный свет» придавал окресностям некий волшебный, романтический колорит. За те пятьсот метров, которые мы прошли от Чистилища и до Жестяного Дома, нам встретилось лишь двое молодых сурров на лавочке у одного из домов. Влюблённая парочка. Она с милой улыбкой дремала у него на коленях, а он что-то то ли шептал, то ли тихо напевал ей спящей, нежно лаская её плечи. Оба сурра были одеты в серые рабочие робы оружейников. Мы прошли, делая вид, будто не замечаем их маленькой милой идилии. Когда мы отдалились достаточно, Алберт спросил: