Сэди с волнением отсчитывала секунды, глядя в прищуренные глаза парня. Она успела лишь расслабить губы, когда Калеб быстро наклонился к ней и сорвал поцелуй с её губ. Девушка прикрыла глаза и мягко ответила на поцелуй, обвивая шею парня руками. Это был их второй поцелуй и первый раз, когда он поцеловал её, ведь во время снежного бала именно Макс потянулась за поцелуем. И то, сейчас, когда они выросли, то нельзя было назвать полноценным поцелуем. Лишь наивным детским поцелуйчиком. Как однажды в шутку сказала Милли: «клюнула».
Поцелуй длился секунд пять, но этого хватило, чтобы ноги девушки подкосились, а его руки переместились на тонкую талию рыжеволосой, сминая её зелёную футболку.
Калеб медленно, растягивая момент, отстранился от девушки и заглянул в её горящие глаза. Он чуть было не забыл свою реплику от этого зрелища, но вовремя взял себя в руки.
— Можешь рассчитывать на прощение, если только весь сегодняшний вечер проведёшь со мной.
— Знаешь, мне кажется, я не так сильно провинилась, чтобы заслужить такое наказание. — Фыркнула девушка, но парень лишь закинул руку на её плечо и потянул куда-то в сторону дороги.
— Снято! — Громко объявили близнецы. — Калеб, Сэди, молодцы! — Ребята кивнули, и стараясь не пересекаться взглядами, подошли к довольному Вулфарду.
— Я думал вам больше двух дублей понадобится. Так сильно хотели целоваться? — Усмехнулся парень, не обращая внимания на румянец Сэди и испепеляющий взгляд МакЛафлина. — Ладно, шучу я. Вы молодцы. — Хмыкнул кудрявый и поднялся с кресла. — Пошлите перекусим что ли?
***
Уже на протяжении часа у них не получалось отыграть эту сцену. Девушка не понимала почему так лажает и ничего не могла с собой поделать. Раз за разом изо рта вылетала не та реплика или вовсе Милли не находилась с тем что ей сказать. От долгих криков горло болело, а голос сел. Вайнона лишь каждый раз мягко улыбалась девушке, позволяя ей собраться с силами. Иногда слабо тормошила за плечи, пытаясь то ли рассмешить Браун, то ли привести в чувства.
Никто не мог винить девушку. Сцена действительно была очень сложной и эмоциональной, а учитывая импульсивность её героини, Милли тратили много энергии на, в итоге, неудачные кадры.
Сначала русоволосой предложили перенести съёмки этой сцены, ведь все понимали, что ей немного тяжело вернуться в рабочий ритм после паузы, даже если она этого не показывает. Вот только все давно привыкли, что Браун ужасно упёртая и привыкла всегда идти до конца, ломая все препятствия перед собой.
И вот теперь, извиняясь после каждого промаха, Милли обещала отыграть сцену, но каждый раз всё катилось на дно. Её уже начала дико раздражать её рассеянность с утра, когда команда всё-таки решила взять короткий перерыв.
— Хей, детка, — Её окликнула Вайнона, — давай отложим эту сцену, ладно? — Она нежно, так по матерински улыбнулась и потрепала русоволосую по макушке, что Милли уже была готова согласиться со всем, что ей скажет женщина. — Я вижу как ты сама на себя злишься из-за неудачных дублей. Расслабься. Сцена сложная для меня тоже, так что не переживай. — Милли кивнула, продолжая слушать Райдер. — Тебе нужно время отдохнуть, твоему голосу нужно отдохнуть. Ты же не хочешь его сорвать, верно? — Браун, словно маленький ребёнок, виновато покачала головой, прикусив нижнюю губу. — Я поговорю с Дафферами и попрошу их перенести эту сцену, не беспокойся. Тем более, им ещё есть чем заняться, так что наоборот будут рады дать нам время на отдых и репетиции. Договорились?
— Договорились. — Тихо ответила девушка, глядя куда-то в сторону. В своём голосе она отчётливо услышала печаль голоса Элевен. Точно такая же манера речи была у её героини в первом и втором сезоне. Тихо, грустно, отчаянно, но твёрдо.
— Хорошо, детка. Думаю, на сегодня тебя уже освободят, бессмысленно выжимать из тебя все соки. Так что отдохни. — Милли прикрыла глаза, когда Вайнона нежно поцеловала её в лоб, а после мягко потрепала по спутанным от долгих съёмок волосам. И на душе пусто.
Пусто — не всегда плохо. Правда? Пусто — это значит не плохо, но и не хорошо. Где-то в середине. Когда тебе всё равно на всё вокруг.
Вышла из минуса в ноль. Это даже не плохо.
Браун просто опустилась на пол гостиной нового дома Байерсов. Не обращая внимания на остальных, она медленно гуляла взглядом по всему и всем. Вот Джонни — помощник главного оператора. Высокий, широкоплечий мужчина с вечно застёгнутой кожаной курткой и пенкой от кофе на чёрных усах. Он работает с ними с самого зарождения этого проекта, и девушке хватило времени понять, что он самый настоящий добряк, хоть и не многословный. Во время съёмок первого сезона «Очень Странных Дел», Джонни каждый четверг приносил детям мороженое. Ему удалось запомнить их любимые вкусы, и на удивление, оператор никогда не забывал и не путал между детьми лакомства. Во время перерывов он обязательно пил кофе. У Милли до сих пор не укладывалось в голове как можно не выпускать из рук бумажного стаканчика с огромной порцией кофеина. Мужчина с интересом слушал своих собеседников, время от времени комментируя сказанное ими, вызывая всеобщий смех.
Но потом что-то случилось. Куртка неизменно оставалась застегнутой, а борода так и не сбривалась. Изменился его взгляд. Его зелёные глаза больше не горели интересом к любимому делу, губы не растягивались в доброй улыбке. Разве что появились морщины от вечно нахмуренных бровей.
Она до сих пор не знала, что такого ужасного случилось в жизни добряка Джонни, но и узнавать боялась. Ей было страшно услышать, что он лишился кого-то из близких, или возможно у него какие-то проблемы со здоровьем. Она так и не рискнула подойти к нему.
Милли отвернулась и посмотрела на одинокую картину, что висела рядом с обеденным столом. Ей нравился этот «дом», но иногда она представляла себя в маленьком стареньком доме Байерсов. Его Браун любила не меньше, хоть он и казался ей каким-то мрачным. Ей ужасно хотелось вернуться туда.
— Милли, с тобой на сегодня мы закончили, так что ты свободна. Мы уже закругляемся, снимем сцену с Финном и Сэди, и рабочий день окончен. — Девушка кивнула, глядя на Шона снизу вверх, и поднялась с пола. — Отдохни хорошенько, а завтра попробуем снова, ладно? — Кивок. — На тебе завтра сцена ссоры с Вайноной и сцена шестьдесят четыре. — Сердце девушки остановилось. Только не это. Она явно не готова снимать эту сцену с Вулфардом, тем более после того идиотского поцелуя в её трейлере.
— Стой! — Быстрее чем успела подумать, вылетело у Браун.
— Да?
— Эм… — Она чувствовала себя настоящей дурой, не зная что сказать. — Завтра? — Глупо переспросила девушка.
— Да, если что-то не так…
— Нет! — Выпалили она. — Всё отлично, спасибо что сказал. Ну я тогда пойду отдыхать и повторю сценарий заодно. — Скороговоркой проговорила Милли, и развернувшись на пятках, просеменила к выходу из павильона.
Это было похоже на конец света. Хотелось выть и рвать на себе волосы от безысходности. Она уже ждала истощённости после вечернего разговора с друзьями, после пристальных взглядов Вулфарда, от которых ей не удастся скрыться. Но теперь её ждала самая настоящая эмоциональная мясорубка, после которой ей захочется либо завалиться в спячку, либо просто умереть.
— Думаешь стоило ставить эти сцены в один день? Они же сложные по отдельности, а вместе просто кошмар. Тем более ей явно тяжело, да и с Вулфардом у них что-то непонятное происходит. — Спросил Шон, глядя на дверь, из которой только что вышла Милли.