— Теленок… не может быть… таким… большим, — прошептала Фейт. Во рту у нее так пересохло, что она едва смогла выговорить эти слова.
Неожиданно Карл ахнул.
— Сюда идет!
Девочки снова бросили испуганный взгляд в сторону сада. Да, что-то ползло по изгороди! Так не ползал никогда ни один теленок, и не мог ползти! Внезапный непреодолимый панический страх подавил всякую способность думать и рассуждать. В эту минуту все трое были совершенно уверены, что видят перед собой призрак Генри Уоррена. Карл вскочил на ноги и бросился прочь, не разбирая дороги. Взвизгнув в один голос, девочки последовали за ним. Как безумные пронеслись они вверх по холму, пересекли дорогу и влетели в свой дом. Когда они уходили, тетушка Марта сидела в кухне и шила. Но теперь ее там не оказалось. Они бросились в кабинет. Там было темно и ни души. Не сговариваясь, они круто развернулись и бросились в Инглсайд… но не через Долину Радуг. На крыльях безумного страха летели они вниз с холма и по главной улице Глена: Карл — первый, Уна — замыкающая. Никто из прохожих не попытался остановить их, хотя все, кто видел эту гонку, удивились, что за новую проказу выдумали эти детки священника. У ворот Инглсайда они наткнулись на Розмари Уэст, которая только что заходила к Блайтам, чтобы вернуть какие-то книги.
Увидев их бледные лица и вытаращенные глаза, она тут же поняла, что бедные маленькие души терзает какой-то вполне реальный страх, какова бы ни была его причина. Одной рукой она схватила Карла, другой — Фейт. Уна сама наткнулась нее и судорожно уцепилась за ее платье.
— Дети, дорогие, что случилось? — воскликнула Розмари. — Что вас напугало?
— Призрак Генри Уоррена, — отвечал Карл, стуча зубами от страха.
— Призрак… Генри… Уоррена! — сказала изумленная Розмари, которая никогда о нем не слышала.
— Да, — пробормотала Фейт с истерическим всхлипом. — Он там… на изгороди… в саду Бейли… мы его видели… и он за нами… погнался.
Розмари ввела троих обезумевших от ужаса детей на крыльцо Инглсайда. Ани и Гилберта дома не было, они тоже ушли в Дом Мечты, но в дверях появилась Сюзан, сухопарая, деловая, совсем не похожая на привидение.
— Из-за чего такой переполох? — спросила она.
И снова дети, задыхаясь, выпалили свою ужасную историю, в то время как Розмари нежно и молча обнимала всех троих.
— Это, скорее всего, была сова, — сказала Сюзан, ничуть не взволновавшись.
Сова! Кто же будет после такого считать Сюзан умной женщиной?
— Оно было гораздо больше, чем миллион сов, — сказал Карл, рыдая… о, как стыдился он потом этих рыданий… — и оно… оно ползло, точно так, как Мэри рассказывала… и сползло с изгороди, чтобы нас схватить. Разве совы ползают?
Розмари взглянула на Сюзан.
— Они, должно быть, в самом деле видели что-то, что их напугало, — сказала она.
— Я пойду и посмотрю, — хладнокровно заявила Сюзан. — Ну, дети, успокойтесь. Если там и ползало что-то белое, это было не привидение. Что же до бедного Генри Уоррена, то я уверена, он бы только радовался возможности упокоиться в тихой могиле, раз уж ему довелось туда попасть. Уж он-то не осмелился бы вернуться. В этом можете не сомневаться. Если вы останетесь здесь, мисс Уэст, и попытаетесь их успокоить, я схожу и выясню, что там произошло на самом деле.
Сюзан отправилась в Долину Радуг, отважно прихватив с собой вилы, которые попались ей на глаза возле заднего забора, где доктор с утра косил траву на небольшом лугу. Пользы от вил при встрече с призраком, вероятно, не так уж много, но это оружие, дающее его обладателю уверенность в себе. В Долине Радуг, когда Сюзан добралась туда, не было видно ничего необычного. Никакие неведомые белые пришельцы не крались по тенистому, заросшему сорняками, старому саду Бейли. Сюзан смело пересекла его, проследовала дальше и постучала вилами в дверь маленького домика, где жила миссис Стимсон с двумя дочерьми.
Тем временем в Инглсайде Розмари удалось наконец немного успокоить детей. Они все еще немного всхлипывали после пережитого потрясения, но у каждого уже зарождалось тайное и благотворное подозрение, что они выставили себя ужасными болванами. И это подозрение превратилось в уверенность, когда наконец вернулась Сюзан.
— Выяснила я, что представлял собой ваш призрак, — сказала она с мрачной усмешкой, опускаясь в кресло-качалку и обмахиваясь платком. — Старая миссис Стимсон оставила пару новеньких хлопчатых простыней на неделю в саду Бейли, чтобы они отбелились на солнце. Она расстелила их на каменной изгороди под лиственницей, потому что там трава почище и пониже. А сегодня вечером пошла туда, чтобы их забрать. В руках она держала свое вязанье, а потому перекинула простыни через плечо и уже собиралась нести их домой, когда вдруг, как на грех, уронила одну из спиц. Надо сказать, что найти эту спицу ей так и не удалось. Но сначала она встала на колени и немного поползала возле изгороди, пытаясь обнаружить свою потерю. Этим она и занималась, когда из долины до нее донеслись ужасные крики и она увидела троих детей, которые пронеслись мимо нее вверх по склону холма. Она решила, что их кто-то ужалил, и ее бедное старое сердце так дрогнуло, что она не могла ни двинуться с места, ни заговорить, а просто сидела, съежившись, пока они не исчезли из вида. Потом она, шатаясь, пошла домой, и с тех пор они пичкают бедняжку разными средствами. Сердце у нее и так никуда не годится, и она боится не оправится от испуга до конца лета.
Юные Мередиты сидели неподвижно, багровые от стыда, преодолеть который им не помогло даже понимание и сочувствие Розмари. Они тихонько ушли домой и, встретив у ворот своего дома Джерри, с глубоким раскаянием признались в случившемся. Было решено провести на следующее утро заседание клуба «Хорошее поведение».
— Мисс Уэст такая милая и так была добра к нам сегодня, правда? — шепнула Фейт, когда они с Уной уже легли в постель.
— Да, — признала Уна. — Так жаль, что женщины ужасно меняются, когда становятся мачехами.
— Я в это не верю, — отвечала верная дружбе Фейт.
ГЛАВА 31
Карл наказывает себя
— Не понимаю, почему нас вообще надо наказывать, — довольно сердито сказала Фейт. — Мы не сделали ничего плохого. Мы просто не могли не испугаться. И папе от этого никакого вреда не будет. Это была всего лишь досадная случайность.
— Вы выставили себя трусами, — сурово и с презрением заявил Джерри, — и даже не пытались преодолеть страх. Вот почему вы должны быть наказаны. Все теперь будут смеяться над вами, а это позор для семьи.
— Если бы ты знал, как все это было ужасно, — сказала Фейт, содрогнувшись при воспоминании, — то не сомневался бы, что мы уже и так достаточно наказаны. Я ни за что на свете не согласилась бы пережить такое еще раз.
— Я думаю, ты сам бросился бы наутек, если бы был с нами, — пробормотал Карл.
— От старухи в простыне! — насмешливо отозвался Джерри. — Хо-хо-хо!
— Она совсем не походила на старуху, — возразила Фейт. — Это было что-то огромное, белое, и оно ползло в траве точно так, как Мэри Ванс описывала Генри Уоррена. Хорошо тебе смеяться, Джерри Мередит, но думаю, тебе было бы не до смеха, если бы ты это видел. Ну, так как же нас надо наказать? Я считаю, что наказывать нас несправедливо, но что ж… скажите, в чем будет заключаться наше наказание, судья Мередит!
— На мой взгляд, — сказал Джерри, слегка нахмурившись, — Карл виноват больше всех. Он, насколько я понимаю, первым бросился бежать. К тому же он мальчик, а потому должен был держаться мужественно, чтобы защитить вас, девочек, в случае любой опасности. Ты сам знаешь это, Карл, ведь правда?
— Думаю, что так, — пристыженно пробормотал Карл.
— Очень хорошо. Тогда вот наказание для тебя. Сегодня ты просидишь в одиночестве до полуночи на могиле мистера Хезекаи Поллока.
Карл чуть заметно вздрогнул. Кладбище располагалось не так уж далеко от старого сада Бейли. Испытание, несомненно, предстояло тяжелое, но Карлу очень хотелось загладить свой позор и доказать, что он все же не трус.