– Но, Ань…
– Беги за ней. Беги за этой теткой. Может она тебя пожалеет…
Анна развернулась, ушла в комнату матери, заперлась и просидела там до утра. Антон полночи скребся под дверью, что-то говорил, но Анна ему не открыла. Она вышла из комнаты, когда на даче появилась мама. Ничего не объясняя, Анна подошла к Антону и заявила.
– Значит так! Сейчас мы едем домой, берем все документы и отправляемся в загс подавать заявление на развод. Я не желаю больше видеть тебя ни здесь, ни в городской квартире, ни рядом с Егором.
– Подожди, Ань. Я не могу сейчас ехать. Я еще не протрезвел.
– Протрезвеешь по дороге. А если тебя остановят и отберут права, я буду только рада. Покатаешься на трамвае.
– А что случилось, доченька? – Спрашивала мама. – Объясни, я ничего не понимаю.
– Потом мама, потом. Посиди пока с Егоркой. Я, может быть, уже завтра приеду.
Узнав, что родители уезжают, мальчик начал хныкать, тянуть ручки к маме, но Анна не сдавалась.
– Забирай все свои вещи, – говорила она Антону, – и заводи машину. Второй раз я повторять не буду.
Они ехали молча, но у Анны внутри всё кипело. Достаточно было малой искры, чтобы вывести девушку из себя, и когда Антон вновь заговорил, о том, что он ни в чем не виноват, что «она сама», а потом еще и закричал, Анна взорвалась.
***
…Наконец замигали проблесковыми маячками машины скорой помощи. Антона вытащили из автомобиля, положили сначала на носилки, потом погрузили в машину с красными крестами. «Его не упаковали в черный мешок, – подумала Анна с облегчением, – значит – жив. Значит, есть надежда». Она села в машину рядом с мужем и когда дверцы захлопнулись, взяла его за руку.
Антона поместили в отдельную палату, заполненную сложными приборами для поддержания жизни. Врачи долго колдовали над неподвижным телом, присоединяя датчики и трубки, идущие от капельницы непосредственно в вену больного. Когда же всё было готово, люди в белых халатах оставили Анну наедине со своим мужем, полагая видимо, что сделали всё возможное и теперь от них уже ничего не зависит.
Появились врачи только на следующий день. Проверили показания приборов, сделали необходимые отметки в журнале и ушли. Анна, просидевшая возле больного почти сутки, не успела ни о чем спросить. На нее вообще никто не обращал внимания. Сидит жена возле мужа, ну и пусть сидит, ведь она никому не мешает. Анна хотела знать лишь одно – сколько Антон может пребывать в подобном состоянии, и очнется ли он вообще когда-нибудь. Однако ответить на этот вопрос ей, скорей всего, сейчас не смог бы никто.
Продежурив возле мужа до вечера, Анна подумала вдруг, что ей надо бы позвонить маме. Ведь та наверняка волнуется, но где найти телефон? Где вообще все ее вещи? Сумочка, мобильник, деньги, документы. Всё осталось в машине, а куда машину эвакуировали, на какую стоянку, или сразу отвезли ее на свалку? Анна решила съездить на дачу прямо сейчас, повидать маму, сынишку, всё объяснить, успокоить. Она вышла из больницы, доехала на троллейбусе до метро. Прошла без билета через турникет. На вокзале села в электричку, и, когда контролеры проверяли билеты, ее почему-то обошли стороной.
Анна подошла к своей даче, когда на улице уже стемнело. Заглянула в окошко, увидела маму, сидящую возле телевизора и Егорку, который катал по полу маленький пожарный автомобиль. Это было так смешно, так забавно, что Анна всё смотрела и смотрела, не решаясь зайти внутрь.
«Какой же всё-таки у меня замечательный мальчик, – думала она. – Вот только с папой тебе не повезло. Ну, ничего. Папа твой поправится, и тогда мы решим, как жить дальше»
Неожиданно Егорка оставил свою машину, поднялся, подошел к окну. Анна видела, как он вглядывается в темноту, видела, как он ищет ее, но вместо того, чтобы обнаружить себя, она почему-то шагнула в сторону.
– Егор, ну кого ты там высматриваешь, – услышала Анна голос мамы. – Собирай свои игрушки, пора спать.
– А когда приедет папа?
– Скоро.
– А мама?
– Чем быстрей заснешь, тем быстрей наступит утро, а уже завтра приедет мама.
– Тогда я пошел спать.
– Вот и молодец.
Анна прошла вдоль дома, заглянула в окно спальни. Нет, теперь она уже никогда не сможет лечь в эту постель, даже если Антон купит новую кровать.
Теперь эта женщина всегда будет стоять, а точнее, – лежать между ними, и ничего с этим уже не поделаешь. Ей вдруг захотелось сходить в гости к ненавистной тетке, высказать ей в глаза все, что она о ней думает, сказать, что по ее вине Антон теперь лежит в реанимации и еще неизвестно, чем всё это закончится.
Она подошла к участку соперницы, решительно толкнула калитку. Елизавету заметила сразу. Та сидела на веранде, курила и трепалась с кем-то по телефону.