— Это лифт так скулит или что? — пробубнила я, уткнувшись носом в шарф.
За дверьми что-то звякнуло, они со скрежетом разъехались в стороны, кабина лифта дёрнулась и накренилась. Видимо, из-за перекоса она углом стену шахты и царапала.
Под потолком кабины на одиноком проводке висела тусклая лампочка, она иногда загоралась, чего-то ждала, моргала и задумчиво тухла.
На стенке виднелись остатки зеркала. Били его на совесть. На уцелевших осколках было что-то написано, то ли подпись автора, то ли телефон для знакомств, но разглядеть было невозможно. Да и не хотелось.
— Нет, в этот лифт я ни за что не пойду. Лучше пешком, по лестнице. — решила я.
Впрочем, при виде лестничного проёма лифт показался не такой уж и плохой идеей. Вдоль лестницы вместо перил торчали штыри, а на середине пролёта лежал огромный пёс. Мы встретились глазами, и я взвизгнула. Животное зарычало, почуяв мой страх.
— Это я зря. — только успела я подумать, когда пёс резко поднялся.
Затем, одним махом перепрыгнув лестничный пролёт, пёс перегородил мне дорогу к двери парадной. Я оцепенела. Животное тихо зарычало, мол, подходи, не бойся, мало не покажется. Затем оно сделало шаг в мою сторону. Потом ещё один.
Я завопила и диким прыжком влетела в лифт. Кнопка “четыре”, жмись, жмись, жмись! Двери начали медленно, похоронно съезжаться. Поняв, что добыча уходит, пёс подскочил и бросился на дверь. Он клацнул зубами, я взвизгнула и прижалась к дальней стенке лифта, и поняла, что, похоже, она и была источником всей вони в парадной.
Когда двери окончательно закрыли от меня пса, лифт остался стоять на месте. Зато потух свет.
Глава 8
Голубые глаза Жана
— Мамочки! Зачем я сюда вообще запрыгнула, когда снаружи меня ждёт вооружённый мурз? — простонала я и шмякнула кулаком по кнопкам.
Лифт молчал, я ударила ещё раз и ещё, без какого-либо результата. Я попробовала просунуть пальцы между дверьми лифта, чтобы попытаться их раздвинуть. Но с другой стороны прозвучал ободряющий рык псины, мол, давай старайся, всё правильно делаешь.
Темнота лифта давила, отравленный парами мочи воздух кружил голову. Я оглянулась, пытаясь сохранять спокойствие и трезво оценить положение. Оценив его, я заорала. Вдруг Илья услышит, пристрелит этого пса и вытащит меня отсюда! Но я только зря потратила силы, воздух и время.
Когда мне надоело орать, то почему-то резко стало скучно. Я замолчала, отдышалась и снова нажала на четвёрку. Чудесным образом лампочка под потолком заморгала, а лифт нехотя поехал наверх.
Кабина двигалась бесконечно медленно, она то и дело ударялась и зависала на каждом этаже. По моим ощущениям, я проехала не четыре, а семь этажей, но мне уже было без разницы, где откроются двери. Главное было — выйти отсюда одним куском!
Лифт ещё раз загудел, с натугой совершил последний толчок, и его двери с жутким скрипом разъехались. Я вывалилась из лифта и уставилась на криво нарисованную красной краской цифру “восемь”.
Окна между этажами почему-то заколотили досками, основным источником света была огромная дыра вместо лестничного пролёта. Перил, естественно, не было, а там, где должны были находиться ступеньки, виднелись лишь обрубки.
И как мне спуститься? Может, получится выйти на крышу и докричаться Илье, пусть звонит своим, чтобы меня вытащили отсюда!
Продолжая выдыхать пары мочи, которые скопились в лёгких за время пребывания в лифте, я двинулась в сторону ступенек на девятый этаж, но тоже их не было. Пролёт был, а на лестницу не было ни намёка, только обрыв.
И как люди так живут? Жаль, что фотокамеру с собой не взяла, можно было бы такой репортаж забабахать!
Я вздохнула и в который раз за последние десять минут решила мыслить логически. Наверху ступенек нет, перил тоже. Значит, дойти до седьмого этажа живой легче, чем до девятого. Я постояла пару минут, набралась храбрости и, скребя курткой по стене, пошла боком по тем обломкам, которые когда-то были лестницей.
Шаг за шагом я переступала по ступенькам. До боли сжимала лямки своего рюкзака, чтобы держаться хоть за что-то. Ведь если не держаться, то легко упасть, а так я держусь и не упаду. Каждый новый шаг был маленькой победой и приближал меня к концу этого кошмара.
Когда я, совершенно взмокшая, с вылетающим из груди сердцем, всё же добралась на седьмой этаж, то была готова петь и плясать. Мне хотелось праздновать своё нисхождение, хотелось помыться, хотелось воды, хотелось в туалет.
Ступеньки без перил между седьмым и шестым этажами после такого уже казались абсолютно не страшными. А между пятым и четвёртым была вообще цивилизация: стояли прутья, а на пролёте не хватало всего лишь одной ступеньки. Хвала древним! Построили на тысячелетия!