Они вместе изучали схемы древних заводов, вместе мечтали, планировали, как к ним будут приезжать туристы со всего союза, только чтобы посмотреть на работу автоматов.
Однажды после очередной поездки в Миргбурскую библиотеку Даниля как подменили. Он стал нервным, озлобленным и начал приносить схемы автоматов по переделке людей в нечто совершенно иное. Затем он погрузился в мечты о том, как хорошо было бы стать королём пингвинов. А потом вообще захотел создавать на заводе гомункулусов и зомби.
Эдуарда такие перемены в друге сильно испугали. Он пытался образумить товарища, но всё становилось только хуже. Поэтому Эдуард начал осторожно отодвигать Даниля от своих планов на завод.
Даниль это заметил и не мог простить такое предательство со стороны друга. Поэтому он поджёг квартиру, которая была его временным пристанищем, и попросился ночевать к другу и его супруге. Эдуард надеялся, что его забота о Даниле сможет вернуть парню рассудок и они, как раньше, будут продолжать творить вместе.
Ночью, как не трудно догадаться, супруги расстались с жизнью. И с этой ночи Даниель начал зваться Эдуардом.
От трупов друзей он, конечно же, избавился, но вот незадача, по всем документам хозяевами будущего завода должны были стать Эдуард и Зиви, а значит, ходить нужно будет вдвоём и подписей ставить тоже две.
Поэтому Даниль-Эдуард отправился в городскую психбольницу, где познакомился с очаровашкой Кики. Девушке он тоже понравился и той же ночью он устроил ей побег. Пара спелась с первого же дня, но…
… в любовных историях всегда есть “но”, и часто не одно. Новая Зиви крепко сидела на тяжёлых наркотиках. Это сильно отравляло супругам жизнь. Несмотря на единодушие, в котором они жили, периоды обдалбывания Зиви становились для Эдуарда пыткой. Женщина кричала, ругалась, делала опасные, дорогостоящие глупости, а в конце концов вообще погибла от передоза.
Дальше, Даниль-Эдуард рассказал, что и Мерлина на самом деле никакого и не было, им тоже был Даниль.
Под именем Мерлина он собрал банду идиотов. Мужчина давал им дебильные указания и, пока мурзы с охотниками ловили этих отморозков, пытаясь понять логику злого гения Мерлина, тот вёл свою игру в роли Эдуарда.
Получается, бананы даже и не знали, что Мерлин и есть Эдуард.
— Знаешь какая ещё была беда с моей жёнушкой? — вдруг поинтересовался мужчина, понизив голос. — Она была самая настоящая шлюха. Спала и со мной, и с Мерлином, представляешь?
— Но ты же и есть Мерлин! — воскликнула я.
У меня уже голова пухла от всего этого бреда.
— Но она же этого не знала! — возмутился Даниль и хлопнул рукой по штурвалу.
Дальше он рассказал, как будучи Эдуардом заигрался и спалил тело своей жены, а потом в роли Мерлина понял, что сглупил.
Пока Даниль рассказывал историю своей жизни, из-за деревьев показалась чёрная труба консервного завода. Дым из неё, правда, уже не шёл, но здание всё равно пугало отголосками воспоминаний.
— Снова сюда? Зачем? Мерзкое, гиблое место!
— Потому, что ОПМ здесь уже закончили свою работу, так что времени у нас достаточно.
Ну почему психи бывают такими умными? Я оглянулась по сторонам, чего-то здесь явно не хватало.
— Тут же тел было до звезды. Откуда они в таком количестве?
Не то, чтобы я сильно хотела узнать ответ на этот вопрос, но мой внутренний голос подсказывал, что психу нужно дать возможность выговориться. Может, такого хорошего слушателя, как я, он сегодня не обидит.
— Неудачные эксперименты, но не парься это так, мусор из отсталых поселений. О них никто не плачет, поверь.
— Что за эксперименты? Я заметила, что многие из них были изуродованы.
— Оно тебе нужно? Не забивай свою красивенькую головку. Ну было несколько неудачных формул, ну пара-тройка летальных модификаций.
Даниль брезгливо махнул рукой. Но из принципа я уже хотела узнать, откуда трупы.
Пока Даниль сажал кристаллолёт на опушку, он рассказал, как нашёл последователей своего дела. Они собирали для него беспризорников из отсталых поселений и проверяли на них формулы и модификации, которые он нашёл когда-то в библиотеке Мирбурга. Если испытуемый не умирал во время эксперимента, то его просто убивали.
Мужчина настолько спокойно говорил об издевательствах над людьми, будто это было самым обычным для него делом. Хотя, если вспомнить горы трупов, то, наверное, так оно и было.
— Выходи, рыжуля.
Психов злить нельзя, напомнила я себе и выдавила некое подобие улыбки. Поплотнее закутавшись в плед, я вылезла наружу.
— Что ты собираешься со мной делать? — тихо спросила мужчину, пока мы шли к главным дверям завода.