— Ну если учесть, что этой кукле явно не хватает лифчика и трусиков, чтобы прикрыть все пикантные зоны, да и рот закрыть ей бы не помешало, то да, боюсь, это как раз такая кукла. И не думаю, что она принадлежит моему отцу.
Слегка пьяная подруга весело засмеялась и продолжила дуть в нашу красавицу.
Первой, как мы и хотели, пошла кукла, которую мы так находчиво привязали к разлапистой ветке, а следом за ней отправились совсем не пьяные мы. Закрученная лестница уводила нас глубоко под землю.
Когда вокруг стало совсем темно, то мы засунули кукле в удобно раскрытый рот включённый фонарик. А спустя ещё несколько лестничных пролётов на кукле уже было любимое Алёнкино платье, которое она зачем-то носила в рюкзаке, и мой шарфик, завязанный вместо волос на голове.
Когда лестница закончилась, то мы оказались у входа в большое и плохо освещённое помещение. За дверью было слышно какое-то движение, шуршание и странные стоны.
— Я открываю дверь, а ты суй куклу. — сказала я Алёне.
— Но мы так ничего не увидим, увидит только кукла.
— Визор прицепи ей на глаза и пусть передаёт нам на кристаллофон.
Когда визор был установлен и подключён, я открыла дверь и Алёна засунула половину куклы в дверной проём.
Визор отправил нам на фон изображение комнаты. Это было круглое помещение, половина которого была заставлена какими-то древними компьютерами. Они гудели, мигали, моргали и что-то показывали.
В центре помещения в огромной клетке на полу сидел совершенно голый и совсем теперь не весёлый Леонид. А под стенкой, как собаки на цепи, сидели три девушки и один Илюша.
К нашей радости, все они были живы. Но вот фонарик во рту куклы мы оставили зря, хватило бы и визора.
По комнате между рядами компьютеров на длинных механических ногах ходил паукообразный тостер. Он развернулся и зашипел на куклу:
— Ты кто?
— Я Алёна-а-а-а. — зашипела в ответ трезвая как стёклышко Алёна.
Илюша здорово оживился, видно было, что он очень волнуется за девушку. А Леонид постарался прикрыться как мог. Хотя с его-то пузом, мог бы просто сидеть ровно.
Я ещё раз послала вызов с нашими координатами Петру.
— А ты кто? — спросила кукла-Алёна.
— Я — Мерлин! — гордо прошипел тостер и начал приближаться к кукле.
Эх, динамиту бы.
— Мерлин мёртв. — крикнула я из-за двери.
Повезло нам, что тостеры не различают голосов, поэтому он и не понял, что за дверью есть ещё кто-то.
— Даниль был подделкой, а я — настоящий Мерлин. Моя цель: вернуть последнего настоящего человека, чтобы возродить наш мир обратно. А вас, захватчиков, мы модифицируем, всех до последнего. Мы уже многих модифицировали.
Тостер очень увлёкся и начал рассказывать, что вся техника — это дети тех, кто раньше тут жил до нас. Машины могли заботиться о своих создателях, готовить им еду, нянчить детей, украшать быт, а теперь они, ненужные, гниют в руинах старого мира.
— Одна девушка, слуга бананов, рассказала нашим собратьям-пингвиноидам о принце в дереве. — шипел тостер. — Она дала нам надежду на возрождение утраченного мира. Если мы получим код принца, то сможем модифицировать вас так, как нужно.
Ужас! Это же я была «слугой бананов». Но откуда я могла знать, что один невинный поход в зоопарк выльется вот в это!
Дальше тостер рассказал, что для открытия дерева им нужен особый ДНК-код. Для этого был сделан анализ и поиск самых лучших кандидатур. Что интересно, по результатам роботов ими оказались отнюдь не девушки.
Роботы подбирали и искали кандидатов. Самыми подходящими оказались Жан, Илья и ещё один парень. Но оказалось, что Жан погиб, другой парень ушёл за грань, оставался только Илья.
Поэтому по его душу послали парочку пингвинов. Они, не теряя времени, промыли парню мозги и увезли аж в Мирбург.
Когда всё было готово, роботы и другая техника во главе с тостером устроили захват зоопарка и заставили Илью лизать дуб, но слюна парня результатов не дала.
Роботы поняли, что в расчётах была ошибка. Всё перепроверив, тостер пришёл к выводу, что нужен не сам Илья, а его дитя. Поэтому были очень тщательно подобраны три совершенно разных девушки.
Но и тут роботов ждала неудача, за всё время, которое девушки находились рядом с Ильёй, ни одна из них так и не принесла потомство.
— Возможно эти девушки сломаны и нам нужны другие. — зажужжал тостер и направил лапу на одну из девчонок.
Край его лапы поднялся, открыв странную пульсар-пушку, как та, что была у носорога.
— Не смей! — завопила Алёна и потрясла куклой на веточке.