Антуанетта поняла всё почти сразу, но не сразу поверила. Она не была совсем уж наивной, видела за подобным делом отцовских стражников и слуг в замке. Читала в книгах украдкой, что ради плотской любви люди теряют голову, и что иначе не познать наивысшего земного наслаждения в жизни. Она же не познала никакого наслаждения, только унижение и боль. Тот гость даже не стал её раздевать, просто задрал юбки, и ему хватило. А когда всё закончилось - без единого слова выставил её из своей спальни.
Наутро она попыталась не выйти из комнаты к завтраку, но пришла дядина жена, госпожа Мадлен. Она была худа и костлява, но надменна, как сто дьяволов, и сообщила, что раз её, Антуанетту, в этом доме кормят и поят, то она должна быть благодарна и стремиться помочь родне всеми своими силами. То есть так, как ей скажет старший родственник.
Что? Как её теперь возьмут замуж? Да кому она нужна замуж, за ней ничего не дают, и это всем отлично известно! Бесприданницу не сговоришь за выгодного союзника, а сбыть её с рук просто так успеется. Поэтому пока пусть приносит пользу семье, как может. И если Антуанетте что-то не нравится - она может отправляться жить туда, где ей будет лучше. Держать её никто не станет.
А куда пойти юной девице? Вот Антуанетта никуда и не пошла. Хотя она подумывала, что если вдруг наберётся смелости сбежать, то с дядюшки станется её поймать и вернуть обратно. Потому что очень уж рад он был тому факту, что у него в доме есть воспитанная, пригожая и полностью подвластная ему девица. Ну, то есть, какая там уже девица, но для дядиных гостей и соратничков по какой-то гнилой политике - самое то. И главное -никакого наслаждения во всём этом мерзком деле и близко не было.
Одно хорошо - в замке была лекарка, владеющая целительской магией. Она залечивала синяки, трещины и ссадины, и она же готовила зелье, не позволявшее Антуанетте зачать. Забеременеть и родить в такой ситуации было бы совсем плохо, куда она потом с ребёнком? Антуанетта думала, что если вдруг зелье Клодины даст осечку, то она заберётся на башню и спрыгнет на каменные плиты двора. Потому что ладно она, а ребенку-то такая жизнь за что?
Всё изменилось, когда в гости приехал граф Флориан де Безье, могущественный местный вельможа и дальний родственник Антуанетты. Строго говоря, он приходился ей троюродным братом, и сюзереном злобному дядюшке Филиппу, отнявшему отцовские владения. Другое дело, что ему было уже под пятьдесят. Он внимательно рассматривал Антуанетту за столом, она было уже подумала - тоже захочет её после ужина. Но оказалось, что ему нужна не безропотная девка на ночь, а компаньонка. К дочери графа посватался его высочество герцог Лимейский, и нужна дама благородных кровей и хорошего воспитания, которая сопроводит невесту к жениху и останется с ней после свадьбы. Будет первой дамой её двора, а там, глядишь, монсеньор и её замуж выдаст.
Это означало - бегом из ненавистного дома! Но дядюшка Гастон заартачился. Мол, отчего это граф так легко распоряжается судьбой его племянницы? Граф, правда, усмехнулся, глянул на дядюшку недобро и велел тому замолчать. Потому что госпожа Антуанетта -тоже его родственница. И если ему, Флориану де Безье, нужна для каких бы то ни было целей его родственница - то Г астону ле Во лучше не препятствовать. Тут-то Антуанетта и вспомнила рассказы о том, что граф - могущественный маг. Интересно, а его дочь - тоже маг? Да какой бы она не была, эта Анжелика, главное в том, что она ключик к её, Антуанетты, новой жизни!
Правда, новая жизнь оказалась тоже не самой простой. Девица де Безье обладала ангельской внешностью и неуживчивым характером. Она заливала слезами всё вокруг по малейшему поводу - из-за плохой погоды и отмены прогулки, отсутствия на столе пирога с нужной начинкой, не того, как ей бы хотелось, порядка танцев после ужина. Служанки терпеть её не могли - потому что за малейшую провинность она тыкала в них иголками и веретеном, а за, скажем, испачканную случайно юбку или слишком горячую, на её вкус, воду в ванне могла и приказать, чтобы беднягу выпороли на конюшне.
Девица де Безье умела вышивать, но у неё не хватало терпения закончить работу. Книг она не читала, обычно ей читали камеристки - сонеты и сказки. Она неплохо пела нежным высоким голосом, но не умела играть ни на одном музыкальном инструменте. Танцевала она только самые простые танцы, скажем, могла с важным видом выйти в паване, но на гальярду уже просила своего кавалера проводить её на балкон или просто к её креслу.