Но пытливый и изобретательный ум атамана справился с поставленной задачей. Сконструированная и построенная на тайной верфи батисфера могла не только погружаться на довольно большую глубину, но и перемещаться по дну на колесах, приводимых в движение специальным механизмом, находящимся внутри.
Единственным недостатком батисферы было то, что она не могла сама всплывать, и ее приходилось поднимать на поверхность лебедками. Для аварийного же выхода в днище был люк, через который люди могли в случае необходимости вынырнуть на поверхность.
Подводные пловцы, собранные из бывших ловцов жемчуга, тщательно разровняли дно тоннеля, вырубили в скалах подземного озера проходы и пещеры, использовав вулканические пустоты, пробили отверстия в потолке пещер для доступа свежего воздуха, и Рескатор с друзьями получили в свое распоряжение роскошно обставленное тайное убежище, о котором никто не знал, кроме членов преданной ему команды.
Там же находилась и его любовница со служанками, которых он выкупил из рабства; находясь в затворничестве, они имели в своем распоряжении такие предметы роскоши, о которых могли мечтать только члены королевской семьи.
Батисфера с легким толчком остановилась на дне. Рескатор посмотрел в иллюминатор и, увидев смутно светлевший невдалеке вход в тоннель, направил аппарат туда, вращая ручку маховика.
Глава восьмая
Подводные пловцы уже были на берегу подземного озера, когда показался купол батисферы. Здесь, на пристани, тоже была установлена лебедка, с помощью которой ее подняли на поверхность.
Припадая на одну ногу, Рескатор быстро прошел между почтительно склонившимися слугами и, миновав несколько помещений, оказался в чудесно отделанном в восточном стиле зале, похожем на дворцы из сказок «Тысяча и одной ночи».
Хозяина встретила черноволосая красавица Эсмина со служанками, развлекающимися игрой на клавесине. Девушка, увидев его, радостно вскрикнула и припала к широкой груди Рескатора.
— Я привез вам подарки: испанские драгоценности, голландские кружева. Чуть позже вы их получите!
— Спасибо! Спасибо! Монсеньор! Вы так добры! — защебетали подружки — прислужницы Эсмины.
Только она продол жала молча смотреть на него влюбленными глазами.
— Ты хорошо выглядишь, — молвил Рескатор, мягким движением отстранился от одалиски и прошел в помещение, служившее ему кабинетом.
По давней привычке он подошел к стене, где стояла мраморная скульптура стройной обнаженной женщины, скрытая полупрозрачным занавесом, и вдруг вспыхнул от гнева — у скульптуры не было головы.
— Кто посмел?! — крикнул он сдавленным голосом слуге, появившемуся из-за портьеры.
— Какое кощунство! — прошептал разбойник, бережно проведя рукой по холодному мрамору.
Слуга, не говоря ни слова, подошел к большому, богато украшенному ларцу и откинул крышку. На золотистой парче лежала женская голова из мрамора с прекрасными чертами лица.
— Случайность?
Слуга отрицательно покачал головой.
— Эсмина?
Он утвердительно кивнул.
— Позови ее, — приказал Рескатор.
Слуга исчез и через минуту вернулся, держа за руку черноволосую красавицу.
— Зачем? — спросил пират, указывая на обезглавленную скульптуру.
— Ты любишь ее больше, чем меня! — со страстью воскликнула Эсмина.
— Уходи, — тихо произнес он, но Эсмина не шевельнулась.
— Уходи! — громче повторил он, отвернувшись от красавицы, с мольбой протягивающей к нему руки.
Почти всю ночь Рескатор провел в кабинете, предавшись грустным воспоминаниям.
На рассвете явился верный Янсон и отрапортовал:
— Среди пленников, которых я выкупил, есть тяжело раненный. В бреду он все время произносил имя вашей жены.
— Где он? — встрепенулся сидевший до этого в задумчивости Рескатор.
По знаку помощника слуги внесли раненого. Он был без сознания. Рескатор наклонился к нему и с изумлением выпрямился.
— Савари?
Потом опять нагнулся и, тронув рукой, тихо позвал:
— Савари, это я, Жоффрей де Пейрак. Вы меня слышите?
— Анжелика… — тихо прошептал старик, открыв помутившиеся от боли глаза.
— Она была с вами на корабле? — вскричал удивленный де Пейрак.
— Да, — чуть слышно произнес Савари. — Она хотела вас разыскать. Она все бросила ради вас.
— Ее схватили берберы? — с тревогой воскликнул Жоффрей.
С последними словами голова преданного врача безжизненно поникла.