— Савари! Савари! — затряс его Жоффрей де Пейрак, еще не веря в смерть, пытаясь привести умершего в чувство, чтобы узнать что-либо о своей жене. Но всё было напрасно.
Знаменитый пират и борец с рабством, гроза королевских судов Рескатор оказался нашим старым знакомым, Жоффреем де Пейраком, первым мужем красавицы Анжелики…
Глава девятая
— Человек за бортом! Человек за бортом! — закричал вахтенный матрос, сидящий в бочке на мачте потрепанного брига.
То был один из тех кораблей, которые занимались работорговлей и разбоем на оживленных путях Средиземного моря, нападая на беззащитных и удирая от сильнейшего противника на всех парусах.
— Каторжник, наверное! — Бросил капитан судна помощнику, вглядываясь в подзорную трубу. — Хотя нет, похож на офицера. Если не помрет, его можно выгодно продать…
— Шлюпку за борт, — скомандовал он матросам.
— Вот тебе и деньги на ремонт нашей бригантины, — с удовольствием произнес помощник.
Капитан в ответ только хмыкнул. Спустя некоторое время шлюпка пристала к борту судна и на палубе показалась Анжелика в мокром офицерском камзоле, который накинул на нее де Вивон прежде, чем столкнуть в море.
— Хм! — с удивлением произнес капитан. — Господин офицер не очень-то похож на мужчину.
— Ха-ха-ха! — загоготали столпившиеся вокруг матросы, одетые как попало, больше похожие на нищий сброд.
— Ты кто? — спросил капитан, бесцеремонно разглядывая дрожащую от холода женщину. Он сразу же оценил ее внешность и прикидывал цену, которую можно будет за нее получить на невольничьем рынке.
— Анжелика, маркиза дю Плесси Бельер.
— Каково? — спросил капитан, обращаясь к помощнику. — Пьер Матье, — отрекомендовал он подчиненного и наконец представился сам. — Маркиз де Скренвиль.
— Месье, примите мою благодарности! Вы спасли мне жизнь!
— Можете и дальше располагать мною, — поклонился маркиз.
— Она вся дрожит, — заметил помощник.
— Отведите маркизу дю Плесси Бельер в мою каюту, — распорядился капитан, кивнув помощнику.
Пьер Матье проводил ее в капитанскую каюту.
— Я дам вам горячее вино с корицей и сухую одежду, — сказал он маркизе.
— Спасибо, месье! — с благодарностью посмотрела на него Анжелика.
Когда он вернулся на мостик, капитан, усмехнувшись, сказал:
— Лакомый кусочек!
— Да, — согласился Пьер, — главное, чтобы эта красотка не схватила лихорадку, а то мы не получим за нее и десяти тысяч.
— Ха-ха-ха! — засмеялся капитан. — Она продрогла? Я позабочусь о ее здоровье!
Стоящий рядом матрос захохотал от этих слов. Де Скренвиль сузил глаза и с угрозой спросил:
— Чему ты смеешься?
— Да так, капитан, — растерянно ответил матрос.
— Если без причины, то ты идиот. Если надо мной, тебе же будет хуже. Подойди! Ближе! — повысил он голос, видя, что матрос в нерешительности остановился от него в трех шагах. — Еще ближе!
Матрос подошел и встал рядом, глядя испуганными глазами.
Резкий удар кулаком по лицу свалил несчастного с ног. Все матросы знали вспыльчивый и жестокий нрав капитана и предпочитали молча выслушивать его оскорбления.
Де Скренвиль питал слабость к женскому полу, но обращался с женщинами так же жестоко, как и с матросами. На корабле у него постоянно находилась какая-нибудь хорошенькая особа, которую он оставлял себе из захваченных пленниц, и когда очередная жертва ему наскучивала, без сожаления продавал ее на невольничьем рынке и заменял другой.
И сейчас у него на судне находилась миловидная молодая француженка Марселина. Она боялась и ненавидела своего владельца.
Маркиз срывал злобу на слабых и зависящих от него людях. Эта неуемная злоба родилась вследствие предательства женщины, которую он когда-то любил и из-за которой стал преступником, потерял честь, имя и был приговорен к смертной казни, но избежал приговора.
Марселине он поручил прислуживать Анжелике, а сам накачивался вином в каюте помощника. Был уже вечер, когда он, обряженный в красивый камзол, неверными шагами направился к капитанской каюте, где находилась Анжелика со своей временной служанкой.
Путь в каюту ему преградил Пьер Матье.
— Мы продадим ее на Крите в гарем, — сказал он пьяному де Скренвилю.
— Конечно, — согласился тот.
— Но она должна хорошо выглядеть! Оставь ее! — настаивал помощник.
— Не беспокойся, я буду с, ней учтив, — с сарказмом поклонился капитан и, отодвинув помощника в сторону, вошел в каюту, где молодые женщины готовились ко сну.