Сгоревшие дома восстанавливали всей деревней. Работали быстро: из грязи, смешанной с соломой и камышом, получались довольно крепкие постройки. Не пострадавший от разбойников урожай был обильным, и это утешало крестьян. Только две девочки, в том числе и Франсина, не смогли оправиться после изнасилования. Пролежав некоторое время в горячке, они умерли.
Ходили слухи, что маршальский суд[30] Ньора послал несколько солдат в погоне за бандой грабителей, казавшейся разобщенной и плохо организованной.
Итак, вторжение разбойников во владения баронов де Сансе не внесло больших изменений в привычное течение жизни замка. Только старый дедушка стал еще чаще ворчать на непокорных протестантов и сокрушаться о смерти славного короля Генриха IV, в чем он видел причину всех бед.
— Эти люди олицетворяют дух разрушения. Некогда я порицал кардинала Ришельё за его жестокость, но теперь я понимаю, что он был недостаточно тверд.
Анжелика и Гонтран, которые были в этот день единственными слушателями этой тирады, переглянулись с видом заговорщиков. Реальность ускользала от взгляда их храброго дедушки! Все внуки обожали старого барона, но редко соглашались с его устаревшими взглядами.
Мальчик, которому скоро должно было исполниться двенадцать, осмелился возразить:
— Эти разбойники, дедушка, не были гугенотами. Это были католики, дезертировавшие из голодных армий, и иностранные наемники, которые, как говорят, не получили платы, а еще крестьяне, разоренные войной.
— Тогда бы они не пошли в эти места. И кроме того, ты не заставишь меня поверить в то, что среди них не было протестантов. В мое время армии и правда плохо платили своим солдатам, но платили регулярно. Поверь мне, у всех этих беспорядков иностранные корни, скорее всего английские или голландские. Они сплачиваются в группы и устраивают волнения только потому, что Нантский эдикт был слишком снисходителен для них: им оставили не только право исповеди, но и гражданские права…
— Дедушка, а что это за права, которые оставили протестантам? — неожиданно спросила Анжелика.
— Ты слишком мала, чтобы понять это, девочка моя, — произнес старый барон. Затем добавил: — Гражданские права — это то, что нельзя забрать у человека, не лишив его при этом чести.
— Значит, это не деньги, — предположила малышка.
Старый барон похвалил ее:
— Да, правильно. Анжелика, ты определенно очень умна для своего возраста.
Но Анжелика считала, что вопрос требует разъяснений.
— Тогда, если разбойники ограбят нас подчистую и разденут догола, у нас все равно останутся наши гражданские права?
— Правильно, дочь моя, — ответил ее брат.
Но в его голосе звучала ирония, и она спросила себя, не насмехается ли он над ней.
О Гонтране не знали, что и думать. Он мало говорил и жил совсем один. Не желая слушать наставника и ходить в коллеж, он вынужден был довольствоваться зачатками знаний, полученными от школьного учителя и деревенского кюре. Очень часто он уходил к себе на чердак, чтобы давить красную кошениль или растирать цветную глину и рисовать странные творения, которые он называл «картинами» или «живописью». Небрежный к своей одежде и виду, как и все дети де Сансе, он порой упрекал Анжелику за то, что она жила словно маленькая дикарка и не умела держать себя соответственно своему положению.
— А ты не так глупа, как кажешься, — сделал он в тот же день комплимент сестре.
Уже какое-то время старый барон прислушивался к звукам со стороны двора, откуда доносился шум перепалки и крики, смешанные с кудахтаньем испуганных куриц. Затем послышался топот чьих-то ног, а в яростных воплях стал различим голос Гийома. Стоял тихий летний день, и остальных домочадцев не было в замке.
— Не бойтесь, дети мои, — сказал дедушка, — это нищие, которые прошли просить подаяние…
Но Анжелика уже выскочила на крыльцо и закричала:
— На папашу Гийома напали! Его хотят убить!
Прихрамывая, барон направился за своей ржавой саблей, а Гонтран уже возвращался с кнутом, которым усмиряли собак. Лишь только выйдя на порог, они увидели старого слугу, вооруженного пикой, и стоящую рядом с ним Анжелику.
Противник тоже стоял неподалеку, держась вне досягаемости по другую сторону подъемного моста, но все еще настроенный враждебно. Это был одетый в темный костюм высокий парень, очень худой. Он казался взбешенным, но пытался придать себе строгий и официальный вид.
Тотчас же Гонтран опустил кнут и повлек деда назад, шепча:
— Это сборщик налогов. Его уже много раз прогоняли…
30
В компетенцию маршальского суда помимо рассмотрения судебных дел входил поиск и поимка мятежников и вооруженных банд, тогда как полиция занималась более мелкими преступлениями: кражами, разбоем и бродягами.