У хозяев была дочь восьми лет по имени Лена. Мне она тоже нравилась. Мать ее была натуральной гречанкой, причем дурой, а папаша вроде не пристегни рукав. Не очень-то долго думая, мы с Анжеликой раскрутили ее на нашу умеренно эротическую игру. Ленка не стала ломаться и трусы сдернула тут же. Вообще поражаюсь, чем я тогда занимался. Вместо того, чтобы научить девочек мастурбации, я ограничивался только проведением кончика по маленькому нежному клиторку. Ленка сопела: ей нравилось. Анжелика такого не позволяла. А вышло все поначалу так (я был вынужден взять инициативу в руки):
— Лена, — говорю как-то, — мы с Анжеликой давным-давно снимаем друг перед другом трусы. И не стесняемся. Хочешь с нами?
Я начал раздеваться, у Анжелики с этим вопросом было проще: она приспустила трусики под платьем, а потом его задрала. Ленка, не долго думая, тоже спустила шорты с трусами до колен и дала мне возможность разглядеть ее цветочек. Удивительно, но он был устроен немного иначе, чем писька моей подруги. Если у Анжелики губки как бы накладывались одна на другую, что выглядело чуть кривобоко, то у Ленки была полная, абсолютная симметрия. Вверху, где губоньки смыкались, у Анжи было нечто невразумительное (я поначалу и не понял, что́), а у Ленки была маленькая акуратная дырочка.
В общем, замечательная детская писенька. Она мне очень понравилась.
Тут Ленка устроила представление, которое я ни забуду никогда.
— Ты видел куриную?
Ленка раздвинула губы и широко расставила ноги. Анжелика тоже слегка распоясалась, выгнувшившись даже слегка вперед.
С Леной было немало приколов — вот ребенок восьмилетний!
— Ленка, — обнаглел я вконец, — дай полюбоваться твоей писюшкой.
Ленка широко расставила ноги и дала мне возможность внимательно рассмореть пипуленьку. О, она была попросту невероятна. Я любовался ее ничем не прикрытрой писечкой. Совсем голая нимфетка лежала передо мной передо на тахте, подрачивая слегка пипиську. Интересно, отметил я, на ней, в отличие от Анжелики, не было белой полосы от трусов — загар ровно покрывал детское тельце. Она, нисколько не стеснялась, загорла голышом; наоборот, присутствие меня и Анжи ее вроде бы даже возбуждало. Пропавшие мишки и куклы. Девочка по-детски онанировала, поглаживая свою крошечную письку. Она настолько внимательно занималась своим курком, что Анжа, не выдержав, спросила ее:
— Разве тебе это нравится?
Оказалось, Леночке нравилось, когда на нее смотрят. Мы с Анжей тоже начали трогать свои гениталии. Было невообразимо приятно.
Гора была не так уж и высока. Юг, знаете ли. На нас не было ничего, кроме трусов. На мне синие, на Ленке черные, а на Анже розовые — совсем не купальные трусики, просто других не было.
Леночка сдернула их, присев, и стала писать. У меня встал. Посмотреть бы на писающую Анжелику, подумал я. Ленкина струя ливанула метра на два с четвертью. Анжеликина струя была куда меньше. Я напрягся и тоже исторг струю. Ссать было больно.
Затем мы покорили гору. На ее вершине был чей-то флаг, красный, но не думаю, что в этом содержалась какая-либо идеология.
У меня опять стоял. Честное слово — я не знал, что делать с этим.
Лена предложила играть в бутылочку. Только целоваться мы будем через полотенце, предупредила она. Довольно-таки нелепо было выслушивать такое от девочки, чью письку я изучил вдоль и поперек.
Горло крутящегося сосуда указало на Анжелику. Она почему-то засмущалась.
— Смотри, как мы умеем целоваться, — сказал я. — Лена, подойди сюда.
Совершенно голая девочка (таковы были правила игры) подошла ко мне. Я поцеловал ее, не так, что б в засос, а удовольствия ради. Вот блядь! Язычок этой развратницы скользнул внутрь моего рта; оказалось, эта восьмилетняя потаскушка умела сосаться по самое некуда.
Мы поласкались по-детски языками, а затем Ленка устроила сеанс мастурбации. Как бы мне хотелось, чтоб Анжа присоединилась к ней. Но нет…
Дорога поворачивала вправо под прямым углом. Ржавый висящий знак указывал заблудившимся путь. Садилось окаянное солнце. Ленка пела: ля-ля, ля-ля-ля-а-а!
Под платьем у нее, как всегда, ничего не было. Ей нравилось задирать короткий подол и демонстрировать голенькую писюрку.
На юге темнеет рано. Мы переместились на территорию хозяев. Сюда тебе нельзя, пыталась убедить Леночка, да не тряси ты… У Митьки, братца, такая же игрушка.