— Властелины любви! Итальянские комедианты! — ликовал маркиз, размахивая руками с энтузиазмом, опасным для окружающих. — Ах, Тулуза, Тулуза!..
Толпа расступилась. Из нее вышел, неуклюже раскачиваясь, высокий мужчина, одетый в пурпурный бархат и опирающийся на трость из эбенового дерева.
По мере того как он приближался, все яснее вырисовывалось его лицо в обрамлении огромного черного парика, такое же неприятное, как его походка. Два глубоких шрама пересекали висок и левую щеку, наполовину закрывая веко. Губы резко выделялись на чисто выбритом, вопреки моде, лице, делая его еще более странным.
«Пусть это будет не он, — молила Анжелика. — Боже мой, сделай так, чтобы это был не он!»
— Ваш супруг, граф де Пейрак, мадам, — произнес рядом с ней маркиз д'Андижос.
Глава 2
Мучительные сомнения. Свадьба в Тулузе
Анжелика присела в заученном реверансе. Ее отчаявшийся ум отмечал какие-то нелепые детали: банты на туфлях графа, усыпанные бриллиантами; каблуки, один немного выше другого, чтобы слегка уменьшить хромоту; чулки с искусно вышитыми шелковыми нитями стрелками, роскошный костюм, шпагу, великолепный воротник из белоснежных кружев.
Он заговорил с ней, она что-то ответила невпопад. От дроби тамбуринов и пронзительно щемящих звуков труб у Анжелики шла кругом голова. Когда она вновь села в карету, огромный букет роз и несколько букетиков фиалок упали ей на колени.
— Цветы, или «источник радости», — сказал чей-то голос, — царят в Тулузе…
Анжелика заметила, что уже не маркиз д'Андижос, а тот, другой, сидит с ней рядом, и, чтобы не видеть его лица, склонилась к цветам.
Вскоре показался город, ощетинившийся башнями и красными колокольнями. Кортеж пробирался сквозь узкие улочки, сквозь глубокие темные переулки, в которых застыли пурпурные лучи света. Во дворце графа де Пейрака Анжелику быстро переодели в великолепное белое бархатное платье, украшенное вставками из белоснежного атласа. Застежки и банты на платье были инкрустированы бриллиантами. Анжелика умирала от жажды, и, наряжая ее, горничные подавали ей ледяные напитки. В полдень под перезвон колоколов кортеж направился к собору, где на паперти новобрачных ожидал сам архиепископ.
После завершения обряда венчания Анжелика, по обычаю высшей знати, в одиночестве прошла по главному нефу[9] собора.
Хромой сеньор шел впереди, и его длинная раскачивающаяся фигура в красном вдруг показалась ей такой же неуместной под окутанными ладаном сводами собора, как если бы здесь появился сам дьявол.
Анжелика вышла из храма, и ей почудилось, что на праздник собрался весь город. Она никак не могла поверить, что это ее свадьба с графом де Пейраком вызвала столько шума. Невольно юная графиня искала глазами зрелище, которое заставляло толпу так радостно улыбаться и прыгать от восторга. Но все смотрели только на нее, и это ей кланялись сеньоры с пылкими взглядами и роскошно одетые дамы.
Из собора во дворец новобрачные возвращались верхом на лошадях, покрытых великолепными попонами. Их путь вдоль берега Гаронны был усыпан цветами, но всадники в розовых одеждах, которых маркиз д'Андижос назвал «принцами любви», продолжали, не переставая, высыпать на дорогу полные корзины лепестков…
Слева от них искрилась золотыми бликами река, а лодочники в барках выкрикивали громкие приветствия.
Анжелика заметила, что невольно улыбается: ее пьянили голубое небо и аромат раздавленных цветов. Неожиданно она едва не закричала — ее сопровождали маленькие пажи с лицами цвета лакрицы[10]. Сначала она решила, что они в масках, и только теперь поняла, что их кожа на самом деле черная. Анжелика впервые увидела мавров. Нет, решительно все происходящее с ней мало походило на реальность. Она чувствовала себя очень одинокой, словно во власти неясного сна, который, проснувшись, она едва ли вспомнит.
В лучах солнца Анжелика по-прежнему видела обезображенный профиль мужчины, которого отныне называли ее мужем и которого бурно приветствовал народ.
Золотые монетки со звоном падали на булыжную мостовую — пажи бросали их в толпу, — и люди дрались за них в дорожной пыли.
Перед воротами дворца били фонтаны вина, чтобы каждый прохожий мог выпить за новобрачных, а в его тенистых садах были расставлены длинные белые столы, за которыми разместились благородные сеньоры и именитые горожане.
Анжелика сидела между архиепископом и человеком в красном. Она не могла заставить себя съесть хотя бы кусочек и только смотрела на нескончаемую вереницу слуг с подносами: куропатки в глиняных горшочках, филе утки, рябчики с изюмом, жареные перепела, форель, крольчата, разнообразные салаты, рубец ягненка, гусиная печень сменяли друг друга. На десерт подали несметное количество сладостей: пирожки с персиками и запеченными сливками, множество сортов варенья, медовые пирожные, пирамиды фруктов высотой с арапчат, которые их разносили. Вина всех оттенков, от темно-красного до светло-золотистого, следовали одно за другим.
9
Неф (главный) — в романских и готических соборах или церквях эпохи Возрождения сквозной проход в форме католического креста, идущий от главного входа до хоров и покрытый сводами. Большинство церквей имеет три продольных нефа: один главный и два боковых, а также поперечные нефы — трансепты.
10
Лакрица (Glycypphiza glabra) — солодка, солодковый корень. Его сгущенный сок темно-коричневого цвета.