Анжелика была там через полчаса. У мадам Скаррон опять был де Помпон, он выглядел недовольным, как будто его только что принудили к чему-то помимо воли. Но манеры министра оставались так же безукоризненны, как и вчера.
— Он что-то знает и все расскажет, — шепнула мадам Скаррон Анжелике, как только та вошла. — А вот и наша гостья, господин министр! — добавила она громче.
— Я навел справки, мадам, — суховато сказал маркиз де Помпон. — Не берусь судить… Мне всего лишь кажется… В общем, наши агенты доносили о каком-то прихрамывающем французе, который в России, а именно — на Урале, делает опыты по превращению свинца в золото…
— Я еду! Немедленно… — воскликнула Анжелика, не давая министру закончить фразу.
Де Помпон, казалось, был немного растерян, горячность Анжелики выбила его из колеи.
— Я просил бы вас, мадам, отложить свой отъезд до предстоящего праздника в Версале, — помешкав, сказал он. — У нас могут быть сведения, весьма интересные для вас, к этому времени мы ждем очередной почты из России.
— Как долго мне придется ждать?
— Совсем не долго.
— Вы уверены, что речь идет именно о вашем муже? — спросила у Анжелики мадам Скаррон.
— Да, уверена, — сжала Анжелика ее руку и вновь обратилась к де Помпону. — Прибытие этой почты так важно? Вы ждете известий именно о нем? О, я так и знала, что за ним следят…
— Буду, с вами откровенен, мадам, — де Помпон поигрывал тростью, тщательно подбирая слова. — Существуют различные юридические формальности, тонкости, детали… Решение того судебного процесса, насколько мне известно, остается в силе… Впрочем, я думаю, что все будет улажено. Но нужно время.
— Вы ничего не теряете, дорогая, — принялась успокаивать Анжелику мадам Скаррон. — Вам все равно понадобится время на сборы. Россия — ужасная страна. Мне кто-то рассказывал: холод, голод, медведи на улицах… Это очень опасно, и если уж вы решились ехать, надо все самым тщательным образом обдумать и приготовить. Поверьте мне, на это тоже уйдет время…
— Да, вы правы, милая мадам Скаррон, — опомнившись сказала Анжелика, все еще сжимавшая руку хозяйки дома. — Путешествие обещает быть долгим и не безопасным. К нему надо готовиться.
— Вот видите…
— Я согласна, господин министр, — быстро сказала Анжелика де Помпону. — Ждите вашу почту и дайте мне знать, если в ней будет что-либо интересное. Но пеняйте на себя, если она придет позже того, как я соберусь. Прощайте, господин министр. Прощайте, моя дорогая. Вы мне очень помогли. Благодарю вас.
Кивнув склонившемуся в поклоне министру и по-дружески обняв мадам Скаррон, Анжелика покинула гостеприимный дом воспитательницы королевских детей. Путь предстоял не близкий, и надо было хорошо подготовиться и все обдумать.
Огромная страна на востоке Европы, по количеству населения немногим уступавшая Франции, долгое время оставалась абсолютно неизвестной для французского двора. В Париже не было русского посла, в Москве никто официально не представлял Францию. В начале века Луи де Курменен подписал в Москве с русскими торговый договор. Во Франции был неурожай, и несколько лет хлеб покупали в России. Потом нужда в русском хлебе отпала. Сам же Курменен, человек молодой и горячий, ввязался в заговор Гастона Орлеанского против кардинала Ришелье и вместе с другим непримиримым врагом кардинала, маршалом Монмораси, сложил голову свою на плахе.
Русские миссии время от времени посещали Париж, но постоянной связи не существовало. Доходило до конфузов. Молодой французский король как-то написал письмо русскому царю Михаилу, а оказалось, что тот двенадцать лет как помер. В целом отношения складывались неприязненные, и все из-за того, что русские постоянно воевали с поляками, традиционными союзниками Франции. Одно посольство из Москвы прибыло в Париж как раз с целью объяснить причины очередной такой войны и прощупать отношение к этой войне в Европе. Послов, князя Константина Мачекина и дьяка Андрея Богданова, король принял, но без надлежащих почестей. Говорить с послами было затруднительно. У короля Людовика имелось два переводчика с русского языка, но один, к несчастью, умер, а другой, пообщавшись с русскими, запил и сошел с ума. Пока искали, кто бы мог перевести, посольство жило в Сен-Дени в скромненькой гостинице «Королевская шпага». Министр финансов, господин Сервьен, денег на содержание послов выделил мало, но московиты на многое и не претендовали, в праздниках и увеселениях не участвовали, заперлись у себя в гостинице, ели и пили. Как-то от скуки стали шуметь, задрались меж собой. Хозяин вызвал городскую стражу. Московиты встретили наемников-швейцарцев, как дорогих гостей, посадили за стол, поили, кормили, продержали до полуночи, и, наконец вполпьяна отпустили.