— Мигулин?! — воскликнула Анжелика.
— Да. А что тут удивительного? Вы помните, у нас с ним были кое-какие счеты…
— Он защищал меня…
— Вот именно. Но вернемся к нашему казачку. Он поднял меня среди ночи… Он был пьян или с жестокого похмелья. Да-с… Но рассуждал он вполне здраво.
— И что же он вам рассказал?
— Наверное все… Впрочем, монолог его был несколько сумбурным, многого я не понял. Сначала я, естественно, схватился за шпагу. Но он твердо обещал дать мне удовлетворение потом… там где-нибудь, в России, в Польше… Пока же… «Я обращаюсь к вам, граф, как рыцарь к рыцарю», — сказал он мне и поведал о том бедственном положении, в котором вы, мадам, к несчастью, оказались. Он не мог больше оставаться в Крыму, так как прирезал тут кого-то, но душа его болела из-за вас… В общем, он поручил вас мне и просил сделать все возможное. Он, конечно, благородный человек, но я и без него искал вас именно с такой целью…
— С какой целью? — переспросила Анжелика.
— Да с этой же — сделать все возможное, чтоб вы покончили, наконец, с этим затянувшимся бредом…
— Что вы имеете в виду?
— Все эти поиски, секретные инструкции…
— Да! Секретные инструкции! — воскликнула Анжелика. — Вы подозревали, что я должна их кому-то передать, и самозабвенно преследовали меня. Инструкции действительно были переданы маркизу Нуантелю, но вез их некий Жирарден под конвоем трех военных кораблей. Как вы ошиблись, граф!
— Очень может быть, — усмехнулся граф.
— Вы все никак не можете понять…
— Что вы ищете своего горячо любимого мужа, — закончил за нее юный граф. — Право, в это трудно поверить…
— Но почему?!
— Оставим этот разговор, милая маркиза, — вздохнул юноша. — Поговорим о делах насущных. Что вы собираетесь делать в ближайшем будущем, и чем я могу вам помочь?
— Я собираюсь сесть на первый же корабль, уходящий к берегам Турции, найти в Стамбуле маркиза Нуантеля, передать ему рекомендательные письма от Марселиса, чтобы он помог мне разыскать мужа… Для этого мне нужны деньги…
— Я с удовольствием займу вам, сколько вам будет нужно, — твердо сказал граф, помолчал и добавил. — Не требуя ничего взамен…
Анжелика вспыхнула и отвернулась к окну экипажа.
— Здесь очень мило, — сказал граф Раницкий, проследив ее взгляд. — Когда-нибудь мы или русские отвоюем Крым у татар…
— И что тогда?
— Тогда я построю дом на берегу моря. Вон там, на краю скалы…
— Красиво… А как же татары? Они так сильны!
— Они сильны, пока мы слабы. Все это время мы дрались с русскими или между собой и всякий раз приглашали татар в качестве союзников, разрешая им грабеж и захват рабов. Как только мы помиримся с русскими и казаками, приток рабов прекратится, и за татар я не дам и ломаного гроша.
— Когда это еще будет…
— Да, вы правы. Дом придется строить моим детям или внукам.
Экипаж катился по каменистой дороге. Окрестности, ранее казавшиеся голыми и безжизненными, из его окон иногда выглядели даже живописными. Приоткрывавшееся из-за скал море играло неповторимо яркими красками.
— Что же вы делали все это время, как мы расстались? — спросила Анжелика, чтобы нарушить молчание.
— «Как мы расстались», — повторил граф и расхохотался. — Когда-нибудь мы будем вспоминать те события и смеяться. Еще бы! Настоящее приключение! Мне же было не до смеха…
Он внезапно замолчал, видимо, вспоминая и переживая вновь все прошедшее. Взгляд его слегка затуманился.
— Собесский чуть не повесил меня, — вздохнул он, наконец.
— И поделом вам, — парировала Анжелика. — Устраивать такую охоту на женщину, единственная вина которой в том, что она все еще любит собственного мужа…!
— Которого? — саркастически усмехнулся юноша, но вовремя сдержался. — Извините меня, маркиза. Я вовсе не хотел вас обидеть.
— Почему вы все не верите, что мой муж жив? — обернулась к нему Анжелика.
— Вы сами-то в это верите?
— Верю.
— Ну, и как?
— Что «как»?
— Нравится вам это?
— Я вас не понимаю.
Граф с безнадежным видом развел руками.
Анжелика чувствовала, что граф сдерживается, как когда-то сдерживался Исмаил-ага, но сдержанность его была иного рода. «Что он еще выкинет?» — думала она, вспоминала все выходки графа в России, Малороссии и на Украине.
— У меня к вам есть дело, — решился граф. — Почему бы вам не смириться с потерей ваших мужей и не выйти замуж за меня?