— Довольно двусмысленный комплимент, — ответила маркиза. — Когда я выезжаю?
— Сегодня ваш поспешный отъезд вызвал бы подозрения. Придется ехать завтра. А сейчас я пошлю своих людей в порт, пусть приглядят корабль, отходящий завтра.
Не доверяя вполне графу, Анжелика заперлась в своих комнатах наедине с деньгами, сваленными в мешочках на стол.
Меж тем стало темнеть. Во дворе дома, снимаемого графом, был разбит небольшой сад с беседками и фонтаном. В сумерках Анжелика выглянула в окно. Ей захотелось спуститься в сад, вдохнуть свежего воздуха, посидеть среди темных кустов.
Как только она открыла окно, внизу кто-то заиграл на лютне. Видимо, за ней наблюдали, ждали ее появления.
(Песня, исполненная графом Раницким в саду в Кафе)
Звуки лютни смолкли. Какое-то время в саду сохранялась тишина.
— Спускайтесь сюда, маркиза, — донесся снизу голос графа.
Анжелика отрицательно покачала головой, потом подумала, что граф мог не разглядеть этого жеста, и сказала:
— Я боюсь вас, граф…
— Не бойтесь, милая маркиза, — уговаривал граф Раницкий. — Спускайтесь…
Анжелика молчала и лишь отрицательно качала головой.
Ночь прошла тихо. Утром слуги графа, начавшие беготню по дому, разбудили ее. Она проснулась, чувствуя легкое недомогание. Была ли то изжога или неясная, расплывающаяся боль в желудке — она не знала, но настроения не было. Возможно виной тому были и резкие запахи из кухни. «Боже, какой был вечер… — подумала она, — и какое мерзкое утро…»
Доверенный человек графа вернулся из порта и рассказал, что готовится отплытие корабля. Граф расспросил его и узнал, что ожидается новая партия рабов с Украины, а старых, больных и ослабевших от голода по дешевке распродают; французы, итальянцы и еще кое-кто из мелких торговцев начали их скупать, а для перевозки заранее наняли вскладчину корабль.
— Пора собираться, — решил граф.
Они собрали необходимые вещи и выехали в порт. Там царила суматоха. Турки и татары чистили бараки и халупы, где содержались рабы. Остатки их, мужчины и женщины, напоминающие скелеты, изгонялись на площадь, где их уже поджидали. Мелкие портовые хищники, которые не могли купить нормальных, здоровых рабов, скупали всех ослабленных и гнали к кораблю.
— Ого, да это корабль покойника Сизье! — воскликнул граф. — Кто ж теперь его хозяин?
— Кажется, я вижу на борту господина Вельварта, — разглядела Анжелика.
— Это не совсем та фигура, — отреагировал граф. — Для хозяина он мелковат.
Турки-надсмотрщики разогнали толпу рабов, расчистили путь к шлюпке. Анжелика, граф и несколько слуг отплыли к кораблю.
— Здравствуйте, господин Вельварт! Не вы ли хозяин этого чудесного корабля? — спросила Анжелика.
— Увы, я всего лишь капитан на нем.
— А кто хозяин?
Господин Вельварт замялся, но все же сказал, хотя и туманно:
— Мой хозяин — очень богатый человек…
— Уж не господин ли Шобер? — поинтересовался граф. — Что-то я его не вижу.
Господин Вельварт нахмурился и даже поморщился, как будто ему напомнили о чем-то неприятном.
— Я хотела бы отплыть с вами до Константинополя. Не бесплатно, разумеется, — объяснила ему Анжелика. — С кем мне договориться?
— Меня нанял турецкий чиновник Максуд-Азман, — буркнул Вельварт и отвернулся.
— Ах, вон оно что! — обрадовался граф. — Я на некоторое время вернусь на берег. Окажите гостеприимство даме, господин Вельварт!
Шепнув Анжелике, что он знает хозяина судна, граф отправился на берег.
Вельварт проводил Анжелику на корму. Оставшись наедине, он стал помягче, но все равно чего-то опасался.
— Оставайтесь здесь, мадам. Сейчас мы начнем погрузку. Это не для вашего вкуса, тем более — не для вашего обоняния.
Отплывший граф помахал Анжелике с берега шляпой и куда-то исчез. Оставшись в обществе двух слуг, она стала рассматривать порт и прибывшие суда. Из всех кораблей, находившихся в порту, лишь один корабль Вельварта готовился к отплытию, остальные либо только что прибыли, либо просто были пусты, только одинокие вахтенные зевали и глазели на начавшуюся погрузку.