— Но это правда! Я знаю его! — воскликнула Анжелика.
— Вы знаете его? Иисус-Мария! Его-то вы когда успели… м-м… повстречать?
— Ах, граф! — вскричала Анжелика. — По здешним законам или обычаям я даже принадлежу ему. Он выкупил меня…
— Час от часу не легче! Может быть, вам лучше спуститься в каюту и там переждать? Вдруг вас узнают и затребуют…?
— О, нет! Это не такой человек!
— Воля ваша, — пожал плечами ошеломленный граф. — Но если он вас затребует, я не смогу вас вы купить. Он сказочно богат, и никаких денег не хватит…
— Это единственный человек, у которого я согласилась бы оказаться в рабстве…
Заявление было довольно неосторожным. Граф нахмурился.
— Ах, как трудно мне в роли рыцаря, маркиза — сказал он. — И как это удавалось бедному Мигулину?! Доставить вас к мужу — да, это благородно! Но не требуйте, чтоб я доставил вас к этому разбойнику. Впрочем, корабль снимается с якоря. Позвольте мне откланяться, маркиза.
— Да, милый граф! Я вам очень благодарна, — проговорила Анжелика, но мысли ее были далеко. — Прощайте…!
— Прощайте, — граф поклонился Анжелике и пошел к ожидавшей его последней шлюпке.
Глава 23
Шлюпка доставила графа на берег, и он, не оглядываясь и не взмахнув прощально шляпой, пошел к ожидавшему его экипажу.
Корабль снялся с якоря. Медленно, подгоняемый прибрежным течением, стал он разворачиваться и заскользил вдоль берега, мимо трущоб и роскошных дворцов.
Господин Вельварт, отдав необходимые распоряжения, подошел к Анжелике.
— Удобно ли вы чувствуете себя в каюте, сударыня? Я приказал избрать для вас лучшую.
Он стремился быть галантным, но плел несуразицу. Анжелика поблагодарила его. Странное раздвоение в душе испытывала она. Одно лишь море отделяло ее от Стамбула, где она надеялась найти своего мужа. Она была почти на месте. И в то же время она вспомнила Рескатора, его манеру, властную и благородную, его появление на том аукционе, когда ее обнаженную выставили под похотливые взгляды работорговцев…
Из трюма донеслись, злые, полные ненависти выкрики. Охранники забегали и вскоре вытащили из трюма два бездыханных тела.
— Чьи это?
— Слава аллаху, не мои…
— Не успели выйти, а они уже умирают…
— Знаем, что брали… — галдели торговцы.
— Положите их возле борта, — распорядился Вельварт. — Когда выйдем в открытое море, выбросим…
Он оглянулся на Анжелику и, чтобы отвлечь ее внимание от несчастных, протянул ей подзорную трубу:
— Отсюда прекрасный вид на загородные дворцы. Довольно любопытное зрелище… Взгляните, маркиза.
Чтобы он отвязался, Анжелика взяла подзорную трубу и навела ее на берег. Приблизившиеся белые стены, утопающие в пожелтевшей листве, потянулись у нее перед глазами. Дети, играющие на веранде… Какой-то толстый турок, меланхолично смотрящий на море… Высокая белая стена, полураскрытые окна… И вдруг словно грозовой разряд пронзил все ее тело. Она не удержалась от вскрика. Трубка запрыгала в ее руках и чуть не упала в море. Рескатор и все остальное выветрилось, навсегда исчезло из ее сознания. Она вновь вскинула трубу и зашарила взглядом по берегу, по белым стенам загородных дворцов. Меланхоличный турок… Высокая стена, полураскрытые окна… Они были темны и пусты, но несколько секунд назад в одном из них она ясно увидела своего МУЖА… Там, нет — там… Здесь… Нет, ошибки быть не может… «Не сошла же я с ума!»
— Вернитесь! — резко обернулась она к господину Вельварту.
— Что?!
— Назад! Немедленно высадите меня!
— Немедленно бросьте ваши штучки! — взорвался капитан. — Мне каждый миг дорог…
— Я умоляю вас — вернитесь…
— Зачем?!
— Мой муж… Я только что видела его в трубу…
К несказанному удивлению Анжелики с господином Вельвартом сделалась истерика:
— Вы — редкая дура! — взвизгнул он. — Ваш муж — фикция, уловка. И если это знаю я, я — ничтожество, согласившееся засадить в тюрьму друга, лишь бы распоряжаться за гроши этим корытом, то как об этом можете не знать вы? Знаете, что я вам скажу? Истинное несчастье иметь дело с такой сумасшедшей потаскухой, как вы. Там, где вы, всегда смерть и разрушения, там всегда несчастья и махинации… Когда же вы наскачетесь, черт вас возьми?
Звонкая пощечина, отвешенная Анжеликой, заткнула рот господину Вельварту.
— Замолчите! — закричала выведенная из себя всем случившимся Анжелика. — Вы — мерзкая сволочь! Вы хотели меня разыграть между собой? Меня?!
Вторая пощечина чуть не свалила капитана с ног. Толпившиеся неподалеку итальянские купцы бросились их разнимать. Вельварт вновь обрел равновесие и вне себя от ярости ударил Анжелику со всего плеча в лицо, но она успела присесть, и один из итальянцев, приняв удар на себя, покатился, громыхая ботфортами и кинжалом. Другие итальянцы схватились за шпаги и кинжалы. Господину Вельварту пришлось бы плохо, но спасла его Анжелика, которая выпрямилась, влепила ему третью пощечину и, топнув сапожком, воскликнула!