Надо было немедленно решать. Корабль дальше и дальше уходил от берега…
— Господа, — обратилась Анжелика через голову турка к торговцам. — Все вы временно стали компаньонами на этом судне. Я прошу вас повернуть корабль к берегу и высадить меня там. За это я дам вам две тысячи золотых луидоров…
Греки и итальянцы придвинулись ближе. Турок метнулся к Вельварту и стал вполголоса что-то ему рассказывать. Вельварт внимательно слушал его и косился на Анжелику.
— Скажите капитану, чтобы он повернул судно к берегу, и я немедленно отдам вам деньги…
Итальянцы, понимавшие по-французски, стали что-то с жаром объяснять грекам.
— Эй, капитан…!
— Повторите, что она предлагает…
— Я согласен. Пусть поворачивает… — зашумела палуба.
Капитан поднял руку. Шум протестующе всплеснул, но постепенно стих.
— Господа, — начал капитан Вельварт. — Я командую на корабле и выполняю волю моих хозяев. Вы все знаете, что мы должны до начала штормов пересечь два моря, в противном случае наш товар просто погибнет. Я не собираюсь слушать ничьих советов…
В это время толстый турок, оставивший Вельварта на капитанском мостике, вынырнул из толпы совсем близко, пробрался к Анжелике и зашептал ей на ухо по-турецки:
— Молчи… Никому ничего не давай… Ночью подойдем к берегу и высадим тебя…
«Конечно же, они постараются меня зарезать», — подумала Анжелика.
— Я не хочу просто на берег. Мне надо в порт, — громко ответила она.
— Замолчи… — зашипел турок, воровато и вместе с тем нагло оглядываясь. — Все сделаем, только молчи… Иди к себе вниз…
— Эй, капитан! — крикнул кто-то из итальянцев. Пока будем думать, пусть уберут паруса.
Греки и итальянцы столпились вокруг Вельварта, они не хотели упускать возможности хотя бы немного подзаработать.
— Я ничего не буду убирать, — заявил Вельварт. — Кроме того, мне интересно, зачем ей вдруг понадобилось поворачивать корабль, только что вышедший в море. Вы ведь знаете, что вокруг неспокойно. Там — Рескатор, здесь — казаки… Не подослана ли она?
Несколько подозрительных взглядов царапнули Анжелику из толпы.
— Иди, иди… — подталкивал Анжелику толстый турок. — Иди отсюда и жди…
От него надо было избавляться, и Анжелика, нагнувшись к его уху, прошептала:
— Если еще раз прикоснешься ко мне, я выцарапаю тебе глаза и откушу твой красный нос.
В подтверждение своих слов она с самым зверским видом клацнула зубами.
— Аллах… — отскочил от нее турок и бросился обратно к Вельварту с криками. — Она сумасшедшая… Она не в себе…!
— Мне подозрительна эта беготня, — сказал высокий усатый грек в маленькой красной шапочке. — Эй, вы что? Хотите все забрать себе?
Это подлило масла в огонь. Итальянцы, страстно жестикулируя, лезли на Вельварта, чуть ли не верхом садились на него. Греки обступили толстого турка. Тот отталкивал их, ругался и плевался.
— Бунт… — вырвалось у Вельварта, но он вовремя одумался, так как неосторожные крики могли побудить людей и вправду взяться за оружие.
Моряки бросили свои посты и, раскрыв рты, наблюдали за происходящим на капитанском мостике и вокруг него.
— Хорошо, — перекричал толпу Вельварт. — Спросите у нее, зачем ей надо на берег?
— Это ее дело…
— Поворачивай…
— Не тяни время, — ответили голоса.
Усатый грек поднял руку, остальные греки смолкли.
— Ладно, пусть она скажет, зачем ей надо на берег.
Греки, как по команде, обернулись к ней и уставились, ожидая ответа. Постепенно смолкли итальянцы.
— В подзорную трубу, которую мне дал капитан, я увидела своего мужа, которого ищу много лет. Я увидела его на берегу возле порта. Поэтому мне надо вернуться, — проговорила Анжелика.
— Ты слышал? — обратился усатый грек к Вельварту.
— Конечно, слышал, — издевательским тоном ответил тот. — А теперь послушайте меня. У этой женщины, действительно были два мужа. Одного из них сожгли на костре как колдуна, а другому на войне оторвало ядром голову. Интересно, которого из них она могла увидеть здесь в порту? Я говорил и повторяю вам — эта женщина не в себе. И рисковать нашим грузом из-за ее прихоти я не намерен…
— Это правда? — обернулся усатый грек к Анжелике.
«О, господи! Зачем им все это надо знать…?» — подумала она.
— Послушайте… Пусть я кажусь вам сумасшедшей, пусть господин Вельварт расскажет вам еще сотню таких же интересных историй, но деньги, которые я вам даю, настоящие… Какое вам дело до остального? Доставьте меня обратно в порт и я немедленно дам вам две тысячи золотых. Умоляю вас… — она умоляюще прижала руки к груди и вдруг с ужасом ощутила, как совершенно незаметно и неожиданно, за какие-то дни налилась ее грудь, как чувствительна стала…