— Ах, Дегре, — сказала Анжелика. — Я совершила ошибку: надо было не бежать от вас, а соблазнить вас и бежать вместе с вами.
— Это невозможно по двум причинам, — важно ответил полицейский офицер. — Первое: я чувствую себя в силах устоять перед вашими чарами, и второе: полиция занята внутренними делами, а то, к чему толкаете меня вы, дело дипломатии или разведки.
— Вы перепроверите информацию де Помпона по своим каналам? — посерьезнев, проговорила Анжелика.
— Никакой информации пока нет. «Его где-то видели» — это не информация.
— Завтра она будет у меня.
— Ну-ну… — пожал плечами Дегре.
— Обещайте мне!
Полицейский молча кивнул.
— Всякий раз, когда я у вас появляюсь, вы перекладываете на меня часть своих проблем, — сказал он, когда прощался. — Я знаю об этом, и тем не менее удовольствие видеть вас заставляет…
— Кажется кто-то что-то говорил о чарах, — рассмеялась Анжелика.
Она с нетерпением ждала следующего вечера. Наконец, дождалась, оделась и поехала к мадам Скаррон.
«Дама в черном», как звали мадам Скаррон, хотя юна никогда не носила черного, встретила ее по-прежнему любезно и непринужденно. Гостью, похоже, ждали. В салоне мадам Скаррон в кресле сидел утонченный маркиз де Помпон, светский человек, герой салонов, хотя и не особо богатый, но довольно знатный и влиятельный господин.
— Маркиз специально задержался, чтобы встретиться с вами, — шепнула Анжелике мадам Скаррон. — Я упросила его.
— Мадам… — поклон де Помпона был полон изящества; встречая Анжелику, он вышел на середину зала.
— Вы так добры, маркиз, — защебетала Анжелика, подыгрывая мадам Скаррон. — Очень любезно с вашей стороны откликнуться на просьбы несчастной вдовы… Я имею в виду себя… Наша прелестная хозяйка вчера сказала мне о неких известиях… неких сведениях о графе де Пейраке…
— М-да… — протянул де Помпон, подхваченный Анжеликой под руку и увлекаемый к окну, как бы с намерением посплетничать. — Что-то припоминаю…
Он собрал всю свою волю, освобождаясь от обаяния гостьи, и, опуская глаза, пробормотал:
— Впрочем, я не уверен, что речь шла о вашем покойном… пардон… супруге.
— О, маркиз, вы не убьете бедную вдову, которая живет одной только надеждой!
«Играет, — подумал министр иностранных дел. — Живет надеждой и постоянно называет себя вдовой». Хладнокровие вернулось к нему.
— К сожалению, маркиза, я не могу дать никаких гарантий, — голос де Помпона был тих и вкрадчив. — Мне действительно докладывали о некоем господине, напоминающем внешностью графа Де Пейрака. Если я не ошибаюсь, его видели где-то на востоке: в Польше, Литве или России. Я наведу справка и, скажем, через… недельку…
— Через неделю? Так долго? — ухватила его за руку Анжелика. — Но что вам стоит узнать это немедленно?
— У каждой службы есть свои тайны, мадам, свои маленькие секреты. Да и что значит неделя?
Мадам Скаррон подошла и взяла де Помпона под другую руку. Она как бы присоединялась к просьбе Анжелики. Но министр был непреклонен.
— Ничего не могу поделать, сударыни. Увы, увы, увы!
Будучи весьма ловким кавалером и придворным, он незаметно перевел разговор на весенний маскарад, который его величество намерен устроить в распустившихся парках Версаля в самое ближайшее время.
— Праздник обещает затмить все предыдущие…
— У меня создается впечатление, что «сказать или не сказать» мне о моем муже решается на самом верху, — прошептала Анжелика хозяйке дома.
— Я думаю, что де Помпон все же вспомнит, — тихо ответила мадам Скаррон. — Я поговорю с ним. Наберитесь терпения, дорогая.
Однако в тот день де Помпон так ничего и не вспомнил. Огорченная Анжелика вернулась в свой отель. Ночь она провела дурно. Постоянное напряжение, расчеты, построенные на неясных, обрывочных данных, лишили ее аппетита и сна. С нетерпением ждала она утра, чтобы опять отправиться к мадам Скаррон.
Утро над Парижем поднялось свежее, ветреное. Синее небо, обласканное ветрами, сияло над прекрасным городом. Улицы оживились. Анжелика с балкона своего отеля наблюдала за муравьиной возней внизу и на соседних улицах. Ехать с визитами было рано. Она уже хотела вернуться в кабинет и разобраться с последними счетами и отчетами управляющих (после визитов к мадам Скаррон и неожиданных известий она совсем забросила все хозяйственные дела, всю коммерцию), но тут обратила внимание на посыльного, который спешил к кованым воротам ее резиденции. Посыльный передал ей плотный конверт, перевязанный шелковой бордовой лентой. Это было послание от мадам Скаррон. Вдова писала, чтоб Анжелика оставила все дела и немедленно ехала к ней, на улицу Вожирар.