На мгновение все замерли, чтобы насладиться красотами этого освежающего и живительного уголка, но вскоре жадные руки уничтожили дворец из марципана, разграбили горы карамели и расхватали чаши с ликерами.
Усевшись на газонах, благородные дамы и кавалеры приступили к веселому пикнику.
Из центра, где они находились, придворные видели все пять аллей, каждая из которых была окаймлена аркадами из кипарисов, чередующихся с плодовыми деревьями в вазонах. Их ветви прогибались под тяжестью роскошных плодов, и каждый из гостей мог сорвать по пути грушу, яблоко, персик, апельсин или вишню.
В конце одной из убегающих вдаль аллей в последних отблесках света мерцала золотом статуя бога Пана; на востоке, на фоне бледно-зеленого неба темнели силуэты двух сатиров и двух танцующих вакханок.
— Какой-то добрый гений перенес нас в страну Астреи[72]! — воскликнула мадемуазель де Скюдери.
— А сейчас мы окажемся на берегах прелестного Линьона, увидим пастухов и их стада, украшенные лентами!
Вдруг ночь расцвела бесчисленными фонариками, вспыхнувшими вдоль аллей и беседок. Появились обещанные пастухи и пастушки. Они пели и танцевали, а за ними следом из-за большой скалы появились сорок сатиров и вакханок, потрясающих бубнами и тирсами. Все эти существа окружили галантную компанию и повлекли ее по направлению к летнему театру.
Король, королева, принцы крови заняли ожидавшие их коляску и портшезы и двинулись вдоль выстроившихся по сторонам аллеи лип.
Театр, где давали комедию, находился на возвышении среди открытого пространства на перекрестке нескольких аллей.
По недосмотру стражи здесь началось ужасное столпотворение. Простая публика, «жаждавшая зрелищ», почетные гости, придворные образовали плотную вопящую толпу, а присутствие сатиров и вакханок лишь усилило переполох, превратив его в настоящие сатурналии.
Ворота открылись, чтобы пропустить коляску Его Величества, но сразу же захлопнулись вновь. Портшез королевы не смог преодолеть нежданное препятствие. Напрасно носильщики кричали:
— Дорогу Ее Величеству королеве!
Никакого результата. Добрых полчаса у входа шла перебранка и в конце концов Мария-Терезия, вне себя от гнева, смирилась с ожиданием. Наконец, король явился за ней самолично.
Анжелика в первые же минуты покинула место «боя». Здравый смысл подсказал ей, что не стоит рисковать роскошным, но уязвимым туалетом в этом кулачном бою. Она отошла в сторону от кишащего муравейника, по дороге встретив нескольких придворных, которые тоже решили переждать. Комедия будет длиться долго. Зато ночь выдалась такой приятной, а Версальский парк с его иллюминацией и нежным журчанием фонтанов в глубине рощ представлял редким зрителям не менее феерический спектакль. Анжелика наслаждалась одиночеством. Неожиданно ее внимание привлек маленький мраморный павильон, укрытый в зеленой нише, которая была усеяна бумажными фонариками, как небо звездами. Маркиза поднялась по трем ступеням и прислонилась к тонкой колонне. Ее окружали ароматы жимолости и вьющейся розы. Шум толпы отдалился.
Повернувшись, Анжелика подумала, что грезит. Белый как снег призрак склонился перед ней в поклоне у подножия ступеней. Когда он выпрямился, она узнала Филиппа.
После памятного «сражения» в сарае Анжелика еще не виделась с мужем, а близость, которую Филипп старался наполнить жестокостью, оставила в ее душе — как она ни сопротивлялась — волнующие воспоминания. Королевский двор вернулся в столицу, а маршал дю Плесси отправился на север, а затем повел армию на Франш-Конте. Анжелика знала о его местонахождении из разговоров придворных, так как, естественно, Филипп не дал себе труда написать супруге ни единого письма.
72
Речь идет о пасторальном романе Оноре д’Юрфе «Астрея». Астрея — главная героиня романа, Линьон — река, описанная в романе. —