– Дотти, ты вчера принесла мне суп и вообще очень помогла, и вот я испекла для тебя лазанью.
– Господи, какая красота. Но тебе не стоило беспокоиться. Как тебе суп?
– Уже закончился.
– Чудесно. Не хочешь зайти?
– Нет, мне пора бежать, но спасибо, Дотти, большое, еще раз.
– Не за что, дорогая. – Дотти увидела кого-то за спиной Анжелины. – Ой, погоди минутку, я должна вас познакомить. – И сбежала по ступеням, прямо с лазаньей в руках.
Анжелина обернулась. Пожилой мужчина медленно шел по улице, уткнувшись в газету. Слегка лысеющий, среднего роста и телосложения, одетый просто, но со вкусом – от коричневых кожаных туфель до бледно-голубого кашемирового кардигана, видневшегося из-под пальто «в елочку». Он все время то опускал, то приподнимал очки, словно пытался обрести компромисс между безудержным стремлением немедленно получить информацию и необходимостью не сбиться с дороги и ни на что не наткнуться. Мужчина был так поглощен чтением, что едва не прошел мимо своей двери, но, почувствовав, что за ним наблюдают, вовремя поднял взгляд и заметил двух поджидающих его женщин.
– Бэзил, – окликнула его Дотти. – Я хочу тебя кое с кем познакомить.
Бэзил перевел взгляд с Дотти на Анжелину:
– О, приветствую.
– Анжелина, это мой брат Бэзил Купертино. Он только что вышел на пенсию и теперь будет жить вместе со мной. Это Анжелина, соседка из дома напротив, я тебе о ней рассказывала.
– Как поживаете, мистер Купертино? – протянула руку Анжелина. – Добро пожаловать в наши края.
– Счастлив познакомиться с вами, очаровательная юная леди. И искренне соболезную, я слышал, вы потеряли мужа.
Анжелина на миг потупилась. При слове «муж»она вздрогнула. На какое-то мгновение даже пожалела, что пришла. Но потом все же посмотрела в глаза мистеру Купертино, и это чувство растаяло без следа. Он, кажется, славный дядька.
– Спасибо, – от души ответила она. – Фрэнк был замечательным.
Мистер Купертино едва заметно улыбнулся.
– И очень мудрым, если женился на такой красавице. А что это за изделие?
– Анжелина принесла нам лазанью, – пояснила Дотти.
Мистер Купертино внимательно посмотрел на блюдо, потом на Анжелину:
– Очень любезно с вашей стороны.
– Пустяки. Надеюсь, вам понравится.
– Зайдете на чашечку кофе? – предложил он.
– Мне пора идти. Но все равно большое спасибо. Может, как-нибудь в другой раз?
– Отлично, – учтиво кивнул он, наконец-то засовывая очки в карман.
– Ну ладно, – засуетилась Дотти. – Пойду поставлю в духовку. Спасибо, Энджи.
Бэзил последовал за Дотти, на прощанье еще раз дружески помахав свернутой в трубочку газетой. Дома Анжелина подумала, как, должно быть, довольна Дотти, что ей теперь есть с кем разделить трапезу.
Прошло несколько дней. Анжелина наконец-то смогла относительно нормально выспаться и теперь суетилась по хозяйству. Она гордилась тем, что пол в ее кухне настолько чист, что с него можно есть, как с тарелки, – у грязи не было ни малейшего шанса. И вот когда она, опустившись на четвереньки, претворяла в жизнь свою философию чистоты при помощи жесткой щетки и ведра горячей мыльной воды, раздался звонок в дверь.
Анжелина задержалась еще на несколько секунд, оттирая особо упрямое пятно, но звонок не умолкал. Она поднялась на ноги, бросила щетку в ведро и резко распахнула дверь, даже не сняв фартука и желтых резиновых перчаток.
На пороге стоял Бэзил Купертино, с пустой формой из-под лазаньи в руках.
– О, привет, мистер Купертино.
Она стянула перчатки, сунула их в карман фартука. Мистер Купертино все молчал. Анжелине вдруг показалось, что он мысленно оценивает ее размеры.
– Здравствуйте, Анжелина. Сестра отправила меня с этим, – он показал взглядом на блюдо, но не сделал попытки передать его Анжелине. – Вернуть, – добавил он после долгой паузы.
Анжелина не могла понять, следует ей забрать у него форму или подождать. Мужчина, похоже, не спешил расставаться с посудиной.
– Вот, пожалуйста. – Он все же нехотя протянул пустую форму.
– Спасибо, мистер Купертино. Не стоило беспокоиться, я и сама могла забежать к вам.
– Ну, теперь в этом нет нужды.
Он сунул руки в карманы и стал похож на человека, ожидающего автобус. Или просто чего-то ждущего.
– Поверьте, мне это совершенно не трудно.
Анжелина взялась за дверь:
– Что ж, спасибо еще раз…
– Мне это было приятно.
– Тогда ладно.
– Рад был помочь, – продолжал он.
Он не сделал ни малейшей попытки уйти и всячески демонстрировал, что у него определенно что-то на уме. Анжелина не в силах была побороть собственное хорошее воспитание, так что выбора не оставалось – придется на время отложить возвращение к благородной борьбе с несуществующей грязью.
– Не желаете зайти на чашечку кофе, мистер Купертино?
– Да, – робко произнес он и тут же принялся старательно вытирать ноги. – Да, с удовольствием. Благодарю вас.
Он сразу прошел в гостиную, Анжелина за ним.
– Я как раз заканчивала уборку в кухне.
– Вы что-то готовите? – с откровенной надеждой спросил Бэзил.
– Пока нет. Но у меня есть свежесваренный кофе, если вы не против…
– Это было бы чудесно.
И Бэзил без раздумий направился в кухню. Дома, стоящие плотным рядом вдоль улицы, строились по одинаковому проекту, так что он прекрасно знал, куда идти. Фрэнк кое-что переделал: пристроил эркер и немного расширил кухню, чтобы устроить в ней кладовую и освободить место для Верной Старухи и большого деревянного стола. Но все равно жилища Анжелины и Дотти были настолько похожи, что мистер Купертино сразу почувствовал себя как дома.
Пока Анжелина прибирала ведро, он прохаживался по кухне, при этом вовсе не нервно, а как человек, который покупает новый дом и просто прикидывает размер помещения. Он потрогал столы, восторженно отозвался о связках трав, которые Анжелина развесила для сушки, задал несколько толковых вопросов о примечательной плите, о ее происхождении, мощности и прочем в этом роде. Наконец уселся за кухонный стол, и Анжелина поставила перед гостем чашечку с еще дымящимся кофе.
– Какой вы предпочитаете? – поинтересовалась она.
– Просто черный.
Анжелина присела напротив. Неожиданно он передумал:
– Хотя, пожалуй, не найдется ли у вас капельки молока?
– Разумеется.
Но, прежде чем Анжелина успела двинуться с места, Бэзил подскочил и бросился к холодильнику.
– Пожалуйста, позвольте мне. – Он открыл дверцу, и голова его скрылась в глубине холодильника.
Секунды шли, Анжелина, недоумевая, подсказала:
– На верхней полке.
– Да. Да, вижу. Боже правый, – после продолжительной паузы отозвался Бэзил.
Он вынырнул из холодильника заметно повеселевший.
Вернувшись за стол с бутылкой молока, добавил немного себе в чашку, отхлебнул и заметил:
– У вас очень чистая кухня.
Прозвучало это скорее как вердикт, нежели просто мнение или комплимент.
Анжелина отпила кофе и улыбнулась:
– Моя мама всегда говорила, что в чистой кухне гораздо проще готовить вкусную еду.
Это лирическое замечание, кажется, помогло ему окончательно расслабиться. Он одобрительно вздохнул.
– Я всю свою профессиональную жизнь провел в такой же старомодной обстановке.
– А чем вы занимались? Не сочтите меня любопытной… – добавила она с легкой иронией.
Сложив руки на груди, он смерил ее невозмутимым взглядом бизнесмена.
– В течение сорока лет, вплоть до последнего времени, я занимался страховой деятельностью. Последние десять лет возглавлял отдел. В мои обязанности входила оценка рисков в крупной страховой компании. Порой я с точностью до месяца мог предсказать, как долго проживет человек после выхода на пенсию. И доживет ли он до нее вообще.
– Правда? – поразилась Анжелина.
– В моем распоряжении, разумеется, всегда имелось достаточно информации, но, полагаю, я обладаю и определенным чутьем. Актуарные таблицы многое могут рассказать, но крайне важен и человеческий фактор. Если у человека есть хобби или внуки, если у него есть основания для долгой жизни, я добавляю времени к своим расчетам. Ну и конечно, с практической точки зрения немалое значение имеют и средства к существованию.
– Непростое дело.
– И вот теперь я на пенсии. – Бэзил опустил голову. – И буду жить у своей сестры.
Анжелина собралась уже рассказать, какая Дотти замечательная соседка, как ее все любят, но он опередил ее, заговорив первым и сразу перейдя к делу:
– Вы не станете возражать, если я поведаю вам, ради чего хотел бы жить, Анжелина?
– И что же это такое, мистер Купертино?
Он отодвинул чашку, наклонился вперед:
– Страсть.
– Страсть?
– Вот именно, Анжелина. Страсть.
Анжелина неловко поерзала на стуле – что-то здесь не так, но его внезапное волнение заинтриговало ее.