Антон Юртовой
– Аой!
ПОЭМЫ
Торжество любви
Опять люблю, опять люблю! Ольга Щукина, российская поэтесса
●Я любить не умел и любить не хотелтак, как будто б то кем-то отмерено.Об одной хоть и пел, но – себе надоел:что в себе сохранил, — не потеряно!
– Аой!
●Чувства вихрем взнеслись – я её обожал!Млея в сладостной неге, мечтой околдован,я себя забывал, и хрустальный бокалпредо мной был как будто всё полон.
Где конец наслажденьям, где ласкам предел?Ненасытный в желаниях страстных,я обет приносил ей и ярко горелв упоенье, хмелея от счастья…
Как даётся легко предложение уз!И как встречно ему поспешает согласие!Обречён излукавленным быть даже прочный союз.Лишь любовью шлифуется главное.
Нам блаженство свивало прекрасный венок.У обоих огнём полыхало возвышенное.В обладаниях вспыхивал пышный восторг,и сердца его музыку слышали.
Каждый миг ей прилежно служить;быть в плену у своей неизбежности…Мне казалось: я черпаю вечную жизнь!и плыву по её бесконечности…
Той стихией захваченный, я не роптал —принималась в ней даже её монотонность.Мне чудесной наградой казалась она.А уж шла та стезя по наклонной…
Озаренье пришло: чем-то я утомлён…будто б с ней мы… и что она – тоже…На обман натыкается сладостный сон.Он – не в руку, когда охоложено ложе.
Был какой-то посыл; он меня сторожил,рой предчувствий гоняя по кругу.Стыд замяв, я томился и медленно стыл,на себе ослабляя подпругу.
Не дано было мне в эту пору не знать,как звезда за звездою с разгона в кипящую бездну срывается.Есть любовь, и её никому не унять;её щедростью жизнь восполняется.
Даже в первом и смутном броскеона в мощи не знает сравнений.Я о ней узнавал в том… другом далеке…Был тогда я ещё неумелым…
●Мы резвились, от детства едва отойдя.И тогда уже эту девчонкусреди многих, волнуясь, я вмиг отличал,ей в себе открывая заслонку.
А ещё до того, ещё в малых летахне однажды я видел её обнажённой.Нам в укор тогда не был распахнутый пах.Все мы были равны – в распашонках.
Новый срок наступил, никого не спросив;в нём туманами прежнее светлое стлалось.Ту девчонку-подростка уж ветер кружил,в лёгкий ситец её обряжая.
Будто вспыхнуло всё, в чём она удалась,броско платьицем скромным подчёркнутое.Я в рассеянье, немо таясь, уяснял:ей идёт быть простой, но и – строгою…
Я постарше её был всего лишь чуток.Но взросление к ней приходило стремительней.Ещё многое брал я с натугою в толк.В ней же время кроилось рачительнее.
Мы дружили и знали друг друга сполна.Встречи были забавны, приветливы.Что-то веяло новым… Что я, что она, —мы хотели бы слыть за несметливых…
В счёт ли взгляды её, будто б так, невзначайна меня иногда устремляемые?И цветочек улыбки на рдевших губах…И – лучей озорства обаяние…
Ну а ветер кружил, всё кружил и грубел.И случилось распятым запретное.Завладеть у девчонки ветрюга успелтайной, скрытой лишь ситцевой бедностью.
Вот судьба: я вблизи оказался в тот миг.Мне вести бы себя поприлежнее…Но меня встормошил её горестный вскрик:я уже развито́й углядел её нежность…
Не скажу я про то ни за что никому.В том поклясться пришлось мне, её выручая.От неё отводили мы этим хулу.В нас тогда уж искрилось начало…
Луг недальний ярился в цветах.Ей букет там хотелось собрать попышнее.Между лесом и полем тропинка туда.В провожатые я напросился несмело.
~ 1 ~