– Аой!
“Угасают свечения. Розовеют фасады…”
Угасают свечения. Розовеют фасады.Не сосчитано мнений о былом, невозвратном.Тонет всякое ложное в нераскрытом простом.И поверить так сложно в то, что будет потом.
Ходят дни чередою. Разрывается нить.Не накроет бедою то, что кончило жить.Твой ответ на вопрос о потухшей звездебородою оброс. Так грустится везде.
Волны, берег ощупав, убегают назад.Завихрений разлуке лишь прибавит разлад.Сам собой отпадает, словно ящерин хвост,тот упрёк, что, неправый, ты – с собою пронёс.
В тень ложатся просветы от лучей золотых.От вещей перегретых мир не прячет иных.Забывается прочерк на неровной строке.Карусель многоточий не раскрутишь в руке.
Заволакивает туманом устье твоей мечты.Не подставляй обманам собственной наготы.Быстро в лугах темнеет на закате истлевшей жизни.Кто-то упёрся в стену, значит, – и здесь он — лишний.
– Аой!
“Заволокло туманом…”
Заволокло туманомнебо в пустом окне.Ты тешишь себя обманом.Всё-то не по тебе.
Свету помене. Плоходышится одному.Где-то кого-то много.Чёрное на снегу.
То ли весны примета.То ли зима шалит.Кот шелестнул газетой.Кран, что ль, не перекрыт?
Вроде бы ум за разумспешит зайти — и не может…Ты — будто б не жил ни разуили — только на миг о́жил…
Сплюснут облог за рамой.В инее крыши, антенны.Чертополох в экране.Хмурая за́лежь те́ней.
Дремлют за циферблатомсгустки воспоминаний.Мир каждый день в осадепомыслов – смутных, странных.
В шёпоте тонет словопохожее на «прости!».Время с тобой не вровень;ты уж ему не льсти.
Не к месту звон без причины.Тоскою бугрится темень.Выдох – не счёт морщинам.Вздохи – не к переменам.
Невосполнимы утраты,оставленные во сне.Того никому не надо,чем сам ты тра́фил себе.
Грусть не суют в уплатудолгов – ни прямых, ни косвенных.Порою особо значимосамое прочее.
– Аой!