Солнце грело легко, выбирая лишь нас.Голубела небес необъятность.Дозревавшая рожь вдаль волнами неслась.Не бывает прогулок приятнее!
Взявшись за руки – поза двусмысленная.Что с того! мы уж выросли — больше не дети!О запретах – не слышать бы и позабыть.Сокровенному даже хорошие чужды советы.
Мы друг друга касались щеками, шутя и смеясь.Первый мой поцелуй был, однако ж, не к шутке.За такое она мне пощёчин отвесила всласть,а могла б и – лозовыми прутьями.
Только что это – слёзы на гневных очах?Разрыдалась она как в отчаянной скорби.В свой черёд и меня уже сковывал страх:как я с плачем управиться мог бы?
Я винился, прощенья просил и молол чепуху.Был согласен терпеть все её поношения.Вдруг в порыве лицом она ткнулась мне в грудь.Я с лихвой получал – за терпение!
Нас объятье сроднило – до звона в ушах.Нам признаний хотелось до боли.Тот несдержанный, первый, застенчивый шаг —только он отделял нас от поля.
Рожь в себя зазвала, прошумев добротой.Отводилось в ней нам предназначенное.Вверх от нас уплывал небосвод голубой;по-над нами колосья раскачивались…
На лугу мы собрали роскошный букет;им скреплялось для нас наилучшее.Но беречься должны мы, нарушив запрет:свирепеют наветы по случаю…
Срок немалый уже проходил.Сладки были свиданья украдкою.Только тайному все же открыться момент наступил.Мы тонули в потоках злорадности.
Нас щадить было делом немыслимым.Миром чистое всюду залапано.Ей досталось – горчайшее вынести.Мне – бессрочною с нею разлукой заплачено.
●Я по краю ходил в неуютном забытом, далёком краю.Жизнь в углы от тоски загоняла.На печаль и тугую разлуку моютам не легче легло покрывало.
Одиноким остаться нигде не дадут,если ты на виду да к тому же и – молод.В обаянье сгорала и билась в ней суть;им она оттесняла мой холод.
Что в молчанье своём сохраняла она?Что в моих затрудненьях читала?Трепетал под ресницами вздёрнутый взгляд, и надбровья сходились в метаниях.
Я себя понуждал терпеливее быть.Но уже и к иному спешил – очарован!В уклонениях лишь распаляется прыть.Залюбиться повторно – не ново.
Страсть дыханьем вздымала ей пышную грудь.К атакующей ласке готовилась нега.Та молодка закралась в мой скромный приют.Удаётся легко отомкнуть даже небо.
Красота из неё била будто ключом.Мне её она всю показала.Я всчумел и не сразу очнулся при том.Без конца мы впадали в начало.
Обожанье пришло, и теперь уж я сампо ночами у себя её прятал.Был, однако ж, там некий престранный изъян;он черно́той на праведных падал.
В поселение то ни один призывникне вернулся из бойни кровавой.И вдовиц, и девчат дефицит истомил.Был для них всяк случайный желанен.
И решились бабёнки на самое-самое.Доставаться наличный им должен — по жребию.У проказниц, у каждой — своё расписание.Надлежало успеть — в отведённое время…
Чудеса и сумбур! Свет сходился на мне!Был такой оборот не иначе как ломаным.И привёл он к тяжёлой и мрачной беде.Моря слёз не хватило бы смыть это горе.
Той, что я согревал и уже дорожил,от меня отступиться никак не хотелось.Тайный сговор завистниц бедняжку сгубил.Отыскалась она под водою — завёрнутой в невод…
●Нет, забыть я не смог бы тоски и неясных, тяжёлых тревог…Мне судьба их оставила в память.Как бы ни был пахуч и изящен расцветший сегодня цветок,процветавший давно, до него, был во всём ему равен.