– Аой!
Настоящая
Да, у нас её, разумеется, не забыли,она ведь не из простых – богиня(почтенье к богам – не иссякло);потому́и́(это, кажется, всем понятно)не без амбицийи без утомительныхдолгихприготовленийна особенное вниманиек себе и своей внешности,стоя на постаменте,она претенду́ет(вроде бы как по праву),желаяпревосходить красотоювсех настоящихженщини даже больше: строитсвоё реноме на спеси,на том, что ейпонаприпи́санов старых эклогах и новых стансах,вопреки её пристрастиямк невероятной лестиперед всесильными и всевластными,к сводничеству, раздорам, буйствам,к путаным и лживым речениям;а ещё она кичи́тсямудростью,своим необъятным счастьембыть на виду,любимойвсе́мибессрочно,нескоротечно.Можно ль, однако, верить?И что́ есть на самом деле?Ну да – красота, бесспорно,в свете искусства – самая настоящая:точно всё, пропор-цио-нально,линий и форм изящность,одухотворённость, ровность,каждый штришочек – славненький,нет руки, так это даже – брутально,нет и веснушек или ро́динок;что же до самого главного,то, как гласит преданиеиз времени ещё о́ного,она вполне даже успешнона своём, супружеском, ложевволю и вдрызг тешиласьс присущим её статусу жаром,пуская туда и в себя многих,главным образом бога,хоть и не очень знатного, но стратега,умевшего в скоростном забегепревзойти любогоне только смертного;кажется, таким его помнилиещё до событий тро́иных,пока её с ним не накрыланезримая сеть, изготовленнаямастером дел кузнечных,ковать умевшего даже крылья,богом тоже, но только хро́мым,её супругом, одним, законным,коему, стало быть, в отомщениеза его законность и хромостьею делались соответствующие,хоть и искри́вленные, новесомые,ощутимые,наставления.И ещё как об одном из главныхсобытий не такого уж давнеговременив хрониках писано:будто б она кому-тонечто весьма существенноеи всегда нужное,но неровное,взяла,да так воти́выпрямила!Не часто о таком слышано.Удручаемая крохамисобранных зримых примеров,молва вообще отвыклакасаться подобной темы.И всё же (и – тем не менее)есть большое сомнениео многом ином: – она не можетморгнуть хотя бы одним глазом,а подмигнуть – тем паче,быть и выглядеть строже,не может состроить рожу,что-то забыть, надуться,стать в реверансную позу,неожиданно повернутьсяпоимпозантнее, попикантнее,приоткрыть ина миг оставитьхотя бы клочокля́гвия,то есть – увлечь провокациейподлинного,ненасыщаемогоинтима;лицо, хотя и без грима,бесстрастно – подобье маски;уста не тронуты речью;лабии скукой мечены,ни для чего не предназначены.Как ни судить, а мимо,даже не валясь в прострацию,тут проскользнёт каждый,не оглядываясь,и к нему предъявлять претензиюбыло бы делом лишним,здравому смыслу в минус;дело-то не в рассеянностикакого-то имярека,тут ведь речь о существенном:к ней, богине,притронуться,хотя и можно,однако же —нельзя трогать!Привычка к тому и от эпохинаисквернейшей и векасамого заинтимленного и раскованногоказалась бы неестественной,разве что кто-то из полоумных,пренебрегая музейной стражей,взялся бы гладить камень,пробуя ощутить свежестьпредполагаемой тёплой кожиили того больше —холодные, каменюшные гру́ди,или уж саму прелестьпричинно-опального места,не имеющего свойствараздаться или сомкнуться,поскольку оно со́мкнутоне до стра́стной, жгучей минуты,которая не наступит,и таким останетсянавсегда, надолго,чем к нему ни касайся,пока изваяниене искро́шитсяине исчезнетгде-то в туманной вечности.В общем здесь парадигма дерзкая:изображать таинственное,прекрасное,ослепительное,роскошное,на земное только похожее,да ещё и совершенно голое,в материале, хотя и прочном,но нео-душе́в-лё́н-ном;аналогия эта призрачная,если и во́всене́вне́ ло́гики,и оскорбительная —для прототи́пицы —обычной женщины.Уж в ней-то видитсявсё настоящее,не к чести статуис её устойчивым,будто бы вставленнымв неёхолодоми другими,ей присущимимногочисленными нелепостями.