И теперь каждый раз, когда крестьянам была нужна помощь, они обращались к ведьме, называя ее «горная бабушка».
Но однажды весной случилось вот что. Ведьма спустилась с горы и с криком:
— Сил моих больше нет, помогите, голова чешется, нет мочи, — побежала к дому крестьянки, которой всегда помогала в поле. Побелевшие от дождя и ветра волосы ведьмы были спутаны, словно чертополох, до головы так просто и не достанешь. Но добрая крестьянка, даже не скривившись, принялась расчесывать колтун на голове ведьмы. «Ну, как, приятно?» — спрашивает она ведьму, а та разомлела от удовольствия, задремала и стала похрапывать. Крестьянка принялась распутывать очередной клок и вдруг вскрикнула от испуга. В волосах ведьмы оказалось гнездо с маленькими змейками, которые шустро ползали по голове.
— Ой-ой, не могу к ним притронуться, — взвизгнула женщина и, схватив горячие щипцы для углей, стала хватать ими змеек и выбрасывать прочь. Нечаянно она подпалила волосы. Ведьма тут же проснулась, вскочила на ноги и закричала:
— Зачем ты подпалила мои драгоценные волосы?
В страшном гневе она принялась рвать на себе подпаленные волосы. Волоски рассыпались в пепел, и ведьма затопала ногами.
— Вот уж я расквитаюсь со всеми вами! — прокричала она, с ненавистью посмотрела на женщину и умчалась в горы.
— Что за неблагодарность! Можно было бы и повежливее быть, рассердилась крестьянка.
Однако вечером того же дня случилось вот что. Двое деревенских детишек ушли в горы за хворостом да так и не вернулись. Жители деревни в тревоге не могли спать и отправились на поиски. Может, дети в расщелине между скал застряли или дорогу домой забыли, — искали их, искали, да все без толку. Пошел третий день, а затем и десятый, но дети так и не вернулись.
— Что же могло с ними приключиться? — думали крестьяне, собравшись все вместе.
— Что если их похитила горная ведьма. Ведь сказала же, что поквитается со всеми нами, да с тех пор ни разу здесь и не появлялась. Как-то странно все это, — пробормотала та самая крестьянка, которая причесывала ведьму, и побледнела от собственных слов. Все жители наперебой закричали:
— А ведь и вправду поговаривают, что горные ведьмы похищают людей, а потом их съедают.
— Но ведь наша ведьма не питается людьми.
— Ведьма есть ведьма, рано или поздно проявляет свой истинный нрав.
— Несомненно, эта чертова ведьма виновата, — закричали родители, потерявшие детей.
— Сильна ведьма, просто с ней не справиться. Следующий раз, когда она спустится с гор, напоим ее отравленным сакэ.
На том крестьяне и порешили. Прошло несколько дней, и ведьма, наконец, вновь спустилась с горы. Крестьяне, лишь завидев ее, пригласили к очагу, и протянули отравленное сакэ и якимоти, которые начинили золой от костра.
— Горная бабушка, возьми этот гостинчик, — сказали ей крестьяне.
Ведьма обрадовалась и, подхватив сакэ и якимоти, вернулась к себе домой. Ночью жители деревни увидели, как небо над горами запылало, словно в огне пожара.
— Вот это пожар! Не иначе, как начинка якимоти разгорелась.
— Должно быть так, — переговаривались между собой крестьяне.
Горный пожар продолжался еще не один день. И с тех пор горную ведьму никто не видел.
Парча горной ведьмы
В стародавние времена в местности Тохоку была гора, которую называли Тёфуку. Даже в самые жаркие летние дни вершина ее была убелена снегом и тонула в дымке и облаках. Поговаривали, что где-то там наверху и живет страшная горная ведьма.
История эта случилась осенью. Стояло полнолуние, и крестьяне из деревни у подножия горы вышли полюбоваться луной. Но тут небо затянуло тучами. Подул ветер. Зарядил дождь. И, наконец, с шумом посыпались крупные градины. Дети бросились врассыпную, и каждый, добежав до своего дома, поскорее забрался в постель, но даже схватившись за маму, продолжал трястись от страха.
Между тем завывание ветра превратилось в настоящий рев, крыши домов стало раскачивать вправо-влево, и прогремел чей-то голос.
— Горная ведьма с горы Тёфуку родила ребенка. Приготовьте-ка ей поскорее побольше вкусных лепешек-моти. А не приготовите, придет она полакомиться человечинкой и животинкой.
Слова неизвестного буяна, вызвавшего бурю, пронеслись над крышами домов. Дома зашатались, словно бы неведомый великан пробежался по ним. Но вскоре страшный голос стал удаляться и, наконец, затих. Небо тотчас же просветлело, и, как и прежде, ярко засветила луна.
Наступило утро, крестьяне отважились выйти из своих домов и повели такие разговоры:
— Странное дело, — говорили одни.
— Кто же этот разбойник, вызвавший ночью бурю? — качали головой другие.
— Он сказал, что если мы не приготовим лепешек-моти, то горная ведьма придет полакомиться человечинкой и животинкой. Что же нам теперь делать? испуганно спрашивали третьи.
Больше всего на свете не хочется быть съеденным. Сколько ни толкуй, ничего не остается, как идти толочь рис для лепешек.
На том крестьяне и порешили. Каждая семья принесла риса столько, сколько могла, и стали все вместе его толочь. Толкли, толкли, наготовили целых два мешка лепешек. Только нести эти мешки к горной ведьме никто не хочет.
И тут кто-то и говорит:
— А пусть идут Дадахати и Нэгисобэ. Вечно они нос задирают да хвастаются.
А все остальные крестьяне, услышав это, закивали головами, мол, пусть идут эти двое. На том и порешили. Дадахати и Нэгисобэ, известные всей деревне молодые драчуны и задиры, вечно хвастались своей силой и ловкостью. Вот и пусть покажут, на что способны.
А Дадахати и Нэгисобэ и отказаться не могут, и идти к горной ведьме страх одолевает. Переглянулись они и говорят:
— Так мы ведь дороги не знаем. Если нам дорогу кто-нибудь не покажет, куда же мы пойдем?
Крестьяне опять задумались. Никогда прежде никто из них не поднимался на гору, где живет ведьма. И тут вперед вышла семидесятилетняя старушка, которую все звали бабушка Акадза.
— Раз такое дело, пойду-ка я с вами. Я знаю несколько горных дорог, покажу, как идти.
Крестьяне одобрили ее план. Нэгисобэ и Дадахати взвалили на плечи по мешку, полному лепешек-моти, а бабушка Акадза повела их вперед, медленно поднимаясь все выше и выше на гору Тёфуку.
— Вот и конец наш пришел, — думают про себя Нэгисобэ и Дадахати. Теперь-то уж нас точно съест горная ведьма. Но назад не повернешь, перед соседями стыдно будет за свое бахвальство. Ничего не поделаешь, плетутся они вслед за бабушкой, поднимаются в гору, насвистывая, чтобы не показать страха. Забрались они уже так высоко, что родная деревня кажется не больше бобового зернышка. От страха сердце в пятки ушло. Крепятся они из последних сил и идут дальше. И тут вдруг сильный порыв ветра принес с собой запах свежей человеческой крови. Тут-то двое хвастунов и не выдержали и с криками:
— Ну что такое, что такое, мальчики. Не думайте ничего, ничего и не случится. Ну-ка смелее, идемте вперед! Вперед! — ободрила их бабушка Акадза и, показывая пример, смело зашагала дальше.
Но вот опять подул ветер, сильнее прежнего во много крат. Затрепетала, зашелестела листва на ветвях деревьев, пригнулась к земле придорожная трава. Бабушка Акадза схватилась за корень дерева и переждала ветер. А когда все затихло, и она оглянулась, Нэгисобэ и Дадахати и след простыл, только два мешка с моти остались на дороге брошенными лежать.