В 1985 году в Англии вступает в силу новый закон о полиции. Он был принят после трехлетнего обсуждения. Новое законодательство значительно расширяет полномочия блюстителей порядка. Так, они получают официальное право останавливать, обыскивать и арестовывать людей по малейшему подозрению, значительно дольше, чем прежде, задерживать их без предъявления обвинений, использовать в суде незаконным путем полученные свидетельства. В последний момент в закон была внесена специфическая поправка. Согласно ей, как самостоятельный вид правонарушений выделяются поведение или действия полицейских, носящие расово-дискриминационный характер. Показная забота властей о судьбе «униженных и оскорбленных» мало кого обманула. «Обсервер» прямо указывал: общественность выражает самое серьезное беспокойство в связи с тем, что вооруженная новым законом полиция являет собой угрозу равно для правого и виноватого, а особенно же для «цветных».
Глава VIII
Фобии английской Фемиды
Можно сказать, Джорджу Линдо повезло. Осужденный за ограбление на два года тюремного заключения, он спустя 12 месяцев был на свободе. Но надо ли считать счастливцем того, кто год своей жизни провел за решеткой, не совершив никакого преступления? А этот 27-летний темнокожий рабочий-текстильщик из города Брадфорда был чист перед законом, манипулируя которым с ним обошлись столь несправедливо. На свободе же он оказался только благодаря счастливому стечению обстоятельств и заинтересованности, которую проявили к его судьбе юристы из общественной организации «группа легального действия».
С помощью этих специалистов выяснилось, что и суд, и полиция скрывали от Линдо и его защитников информацию, которая должна была послужить доказательством его невиновности, не оставить камня на камне от тех «улик», на основании которых он был осужден. Основной «уликой» явилось его «признание», сообщенное констеблю Д. Брирли, в котором Линдо рассказал, как он ограбил контору, где заключались пари и принимались ставки. Суд счел предъявленное полицией обвинение достаточно обоснованным и определил Джорджу двухлетнее заключение.
Два дня спустя в том же суде в Брадфорде слушалось дело об изнасиловании. В роли обвинителя опять выступал работник полиции, располагавший и на этот раз «признанием» обвиняемого. Однако подсудимый во всеуслышание заявил, что «признаться» его заставили под нажимом. Неизвестно, чем бы кончилось данное дело, если бы совершенно другой человек не сознался в этом преступлении, тем самым подтвердив заявление о своеволии полицейского. Между тем на судьбе Линдо все это никак не отразилось. Его защитников не сочли нужным поставить в известность о методах получения признаний, популярных в полиции Брадфорда.
И констебль Брирли не собирался от них отказываться. Таким же способом он добивался «свидетельств», когда его подключили к розыску тогда еще не пойманного преступника, убившего нескольких женщин и снискавшего кличку Йоркширский Потрошитель. В этом случае у Брирли вышла промашка — его махинации стали известны начальству.
Соответствующие материалы, касающиеся уже двух добытых с помощью запугивания самооговоров, были тщательно подобраны чиновником — регистратором Верховного суда для судьи Филипса, к которому поступило заявление от Линдо с просьбой отпустить его под залог. Защитники Линдо обратились к этому судье с просьбой ознакомить их с материалами, касающимися самооговора по делу об изнасиловании. Судья поставил адвокатов в тупик, намекнув, что для их дела важнее материалы, раскрывающие деятельность констебля Брирли. Одновременно судья отказался отпустить Линдо под залог. Через полтора месяца директор публичных преследований получил информацию о злоупотреблениях от судейского чиновника-регистратора. Видимо, предвидя назревающий скандал, директор организовал пересмотр решения об отпущении Линдо под залог. Итак, год спустя после его осуждения за преступление, которого он не совершал, и шесть месяцев спустя после уличения Брирли в организации лжесвидетельства в деле Йоркширского Потрошителя (о чем защитников Линдо ни суд, ни полиция так и не информировали) он вышел на свободу. Еще через три месяца приговор был отменен. Объявляя об этом, судья апелляционного суда напыщенно заявил, что справедливость в итоге восторжествовала — в результате расследования злоупотреблений, проведенного полицией. Это было еще одной ложью: никакого расследования полицией не проводилось.