Действия полиции, якобы озабоченной «взлетом преступности» среди темнокожих, вызвали резкий протест со стороны многих «стопроцентных», белых жителей Брикстона. Трое из них, Фэнни Гарнетт, Дэвид Томас и Тесса Брэчли, возмущенно указывали на фарисейство стражей порядка, утверждавших, что волнения-де устроили «пришлые подстрекатели». Трое брикстонцев отмечали, что в их районе глубоко убеждены в другом: толчком к волнениям послужило то, что полисмены старались добиться показаний у раненого юноши непременно до его отправки в больницу. «Мы часто ходим по Атлантик-роуд и Рэйлтон-роуд, — подчеркивали они. — Мы никогда не подвергались нападению со стороны чернокожих. Однако сплошь и рядом наблюдаешь, как в нашем районе полицейские хватают чернокожих молодых людей. Никто из наших знакомых не верит, что жалобы на действия полиции будут объективно рассмотрены той же самой полицией»8.
«Влияние извне, породившее волнения в Брикстоне?»— вопрошал в своем письме житель Уэльса С. Браун. Но не равнодушное ли правительство и тяжелая на руку полиция воплощают это влияние извне — то же, что породило и гражданскую войну в Северной Ирландии? Те, кого действительно заботят эти проблемы, сознают, что требовалось лишь некоторое время, чтобы примеру черных из Богсайда последовали черные из Брикстона, писал Браун9. Остается добавить, что Богсайд — одно из католических гетто Ольстера. Разумеется, никаких «черных» там нет. Речь идет об угнетаемом с помощью Лондона католическом меньшинстве — таких же отверженных в Северной Ирландии, какими в Англии являются «цветные»…
Но вернемся к бурным событиям в Брикстоне, где произошло, выражаясь словами французской газеты «Юманите», «восстание нищеты». (Газета подчеркивала: эти волнения сродни выступлениям негритянского населения США^в таких городах, как Детройт, Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Майами.)10 Бесправие и безысходность, тяжкое бремя двойного угнетения — социального и расового — все это становилось причиной массовых волнений в Соединенных Штатах, а теперь и в Великобритании. «Битвой при Брикстоне» окрестили апрельский бунт английские газеты. Сотни раненых, порядка 200 арестованных, десятки разрушенных домов и магазинов, сожженных автомобилей— таковы итоги этой «битвы»11. В заявлении местного отделения Коммунистической партии Великобритании было подчеркнуто: основной причиной событий в Брикстоне являются действия полиции и откровенный расизм. Возникшие проблемы нельзя решить до тех пор, пока не будет устранена их основная причина — безработица, особенно среди молодежи с темным цветом кожи12.
Искры брикстонского пожара — в прямом и переносном смысле слова — породили вспышки в других столичных районах — Финсбери, Илинг, Уонстед. Сконцентрированные и здесь выходцы из бывших колоний вышли на улицы, чтобы выразить свое возмущение преступным пренебрежением властей к их доле. Против демонстрантов были брошены усиленные наряды полиции. Около ста человек были ранены, еще больше — арестованы.
В эти же дни, во второй половине апреля, еженедельник «Обсервер» направил двух своих репортеров, Роберта Чесшира и Джорджа Брока, туда, где произошел первый взрыв, — в Брикстон. Усилиями полиции пламя гнева было здесь уже сбито. Кое-где шла расчистка развалин, маляры красили стены домов. Серия интервью, которые провели репортеры с обитателями расположенной в сердце Брикстона улицы Рэттрей-роуд, показала, что воцарившееся затишье явно временное. «Белые не могут себе представить, каков на деле жизненный уровень проживающих здесь черных», — сказал им Девон Томас, один из двух небелых сотрудников местного муниципалитета. Он выходец с Ямайки и живет на Рэттрей-роуд с 1959 года13. «Если ты стоишь на улице вдвоем или втроем с кем-нибудь и разговариваешь, по их мнению, ты задумал грабеж. Твоя внешность вечно «соответствует» приметам кого-нибудь, кого они разыскивают. Тебя забирают в участок, а там уже обвиняют в чем-то совершенно другом», — делился с журналистами своими горестями темнокожий юноша, уже имеющий судимость по закону о «намерении совершить преступление»14. Злоупотребления стражей порядка столь вопиющи, что их обвинения зачастую даже не выдерживают предъявления в суде, обычно благоволящем обвинителям-полисменам, а не обвиняемым-темнокожим. Мало того, «бобби», как слышали со всех сторон Р. Чесшир и Дж. Брок, вовсю берут взятки, не брезгуют и торговлей конфискованными наркотиками15.
От своеволия стражей закона не застрахован ни один «цветной». Нет покоя молодому жителю Брикстона, у которого есть автомобиль. Его то и дело останавливают полицейские. И самым тщательным образом начинают обыскивать машину. Заглядывают под сиденья, открывают багажник. Говорят, что ищут наркотики. Но здесь всякий знает, что он не только наркотиков не употребляет, но даже не курит, не пьет, грубо не выражается. Но — он «цветной». И поэтому ему не следует разъезжать на машине. «Ты что, не знаешь своего места?»16 — не раз говорили ему «бобби».