— Умница. Горжусь тобой, — серьёзно кивнула Мартинес, опуская парня на землю перед машиной. — Вольно. Продолжишь свою душещипательную историю в салоне, чмок. Миру, не садись вперёд! Иди к нам, тут места хватит...
— Я в гнездо разврата не хочу. — Без тени улыбки выдала японка.
— Мы на тебя не претендуем, — фыркнула Эрнандес. — Рыжий тоже. Можешь за девственность не париться.
— Хорошо, как скажешь. — Хамасаки-младшая покладисто полезла следом.
***
Изображение Дальхис повесил в дополнительных материалах в самом низу 😑
Спасибо за ваш лайк 😑🤗
Глава 24
— Ты тоже шутишь? Как Мартинес? Или это было на полном серьёзе? — спрашиваю "сестру" в салоне после того, как мы в него влезаем вчетвером.
Если быть точнее, это что-то типа пассажирской части лимузина того мира, но с поправкой на технический прогресс — полностью отгораживается от водителя, диваны, мини-бар, прочие прелести комфорта.
— В смысле? — в отличие от меня, Миру не оглядывается по сторонам и не пытается залезть в каждую щель.
Ну а что, я в таком месте впервые, во всех смыслах.
— О гнезде разврата пассаж, — напоминаю ей.
— Я в большей степени не тебя имела в виду, если честно. Так что можешь считать, фраза тебя не касалась.
— Ты очень часто говоришь серьёзные вещи с таким лицом, что тебя после этого боишься задеть в ответ. Я подбираю слова, деликатничаю, а потом оказывается, что у тебя всё время такое лицо — и ты типа острила.
— Думаешь, она не хитрая? — жизнерадостно интересуется хозяйка машины, извлекая из холодильника своего сиденья что-то явно не безалкогольное. — Она специально с такой рожей девяносто процентов времени живёт. А потом — да, всех путает и пугает. Думаешь, мы её задеть не боимся?!. Но сейчас, похоже, не шутила, хех. Если у меня расширение не врёт.
— Как раз именно сейчас прикололась, — с мрачным видом сообщает Хамасаки. — Понятия не имею, что у тебя с расширением. Но настроение ни к чёрту, здесь ты права.
Эрнандес, устроившись в самом конце дивана и свалив за него четыре рюкзака, оборачивается и пару секунд картинно хлопает глазами. Затем вытягивает палец над плечом подруги, делает ошалевшее лицо и истерично спрашивает:
— Что это? ХУДАЯ, ЧТО Э-ЭТО-О?!!
Мартинес абсолютно естественно поднимает брови на затылок, озадаченно раскрывает рот и осторожно поворачивается назад.
В этот момент баскетболистка выхватывает у неё из рук тару с содержимым, меняет выражение на нормальное и спокойно сообщает:
— С утра бухать не дам.
— Вообще-то уже скоро ужин! — вспыхивает возмущением Айя. — Слушай, ты же не думаешь, что у меня в машине только одна эта бутылка? И что, если я захочу, мне неоткуда будет взять ещё? Или что мне лень протягивать руку например сюда? — она хлопает по подлокотнику.
Ана ничего не говорит в ответ, не мигает и не отводит взгляда.
— Ладно, давай хотя бы одну на двоих засадим, — ворчит Мартинес. — Открывай. Можешь даже первой хлебнуть, разрешаю, я добрая.
Миру с любопытством переводит взгляд с одной латиноамериканки на другую.
Через пару минут стеклянная ёмкость из-под слабоалкогольного коктейля пустеет и отправляется под сиденье.
— Так что вы там насчёт разврата говорили? — неожиданно захмелевшая потомок Эскобаров начинает буднично расстёгивать рубаху на Эрнандес. — Время идёт, ничего не происходит.
— Эй, себя раздевай! Я сама! — возмущается спортсменка. — Если захочу.
— Кажется, я всё-таки не зря опасалась сюда лезть, — осторожно замечает японка. — Хотя ладно, действуйте. Посмотрим порнуху, так сказать, в реале. О, ещё и с европейским мужиком, — она как-то нездорово оживляется. — Говорят, у них это самое больше, чем у наших. Валяйте!
— А ты "ваших" много видела? — почти даже не насмешливо интересуется Айя.
— Это конфиденциальная информация. — "Сестра" решительно подпирает подбородок рукой, откидывается на спинку и начинает следить за нами с видом зоолога, попавшего в вольер на работу.
А я не могу понять, насколько это всё всерьёз.
— Рыжий, ты готов? — молниеносно раздевшаяся до пояса Мартинес решительно упирает мне палец в грудь. — Так, верх можешь не снимать, твой топлесс намнеактуален. Давай, портки стаскивай. Засвети япошке, что у нас там под ними, хе-хе.
***
Самое смешное, Виктор даже не понял, что весь этот спектакль был исключительно ради одного зрителя. Ради него.
Ну, по крайней мере, именно ей так показалось — латиноамериканки вовсе не были ни тупыми, ни пьяными, даже если очень таковыми хотели казаться.
Кроме того, Миру ещё в суде заметила: когда Эрнандес сказала парню, что они тоже в шоке, она слегка обманула.