— Теперь только если из суда когда выйдет, — кивнула Миру. — Народ, а вы точно не хотите сейчас заняться тем, чего не окончили в машине?
— А тебе что с того? — баскетболистка удивилась. — Хочешь к нам в компанию?
— Нет. Здесь просто стёкла, всё прозрачно — наблюдать удобно. Так что, толстый и короткий или длинный и тонкий? — она потеребила пуговицу рубахи Седькова.
— Она так острит! — парадоксально догадался одноклассник. Затем тут же засомневался, — наверное.
— Да ну, нашёл острячку, — стереотипно мыслящее латиноамериканки голосу разума не поверили.
— Калибруйте приложения как надо, — выныривая мысленно из тёплой волны, без шуток предложила японка. — Это мой вам более чем расчётливый совет. Если хотите, могу даже помочь. Бесплатно.
Интерлюдия
-… уважаемый судья, я — всего лишь безвестный эмигрант. Вы приписываете мне то, чем я не являюсь, не являлся и никогда не обладал. — Худой и несерьёзный на вид латинос говорит на удивление чисто и без акцента.
Тот случай, когда высшее образование написано на лбу и неважно, на каком языке оно было получено.
— Интересная позиция. Есть очень чёткая и полностью достоверная запись всего события. По кадрам, секундам, исполнителям — она произведена федеральным искусственным интеллектом настоящего здания. Вы признаёте, что собственноручно взорвали двери в помещение для досудебных опросов? Уточняю: в этом здании, сегодня… точное время… часов… минут…
— На время я, если честно, не смотрел. — Парень, занимающий трибуну ответчика перед судьёй, отчего-то веселится. — Уважаемый судья, в тот момент мне было не до секундомера, верите? Да, сам факт взрыва конечно признаю. Дверь взорвал я, вот этими руками, — в воздух взмывают две пятерни. — Важным ли с точки зрения уважаемого суда является тот нюанс, что взрывал я всё-таки не дверь? М-м-м, как это по-английски… Рама двери, дверной косяк по-вашему, крепится к стене длинными штифтами. Я срезал эти штифты и разрушил молекулярные связи замазки, которыми дверной косяк крепился к каменной основе. С технической точки зрения это не равно подрыву двери. Подтвердит любой ваш эксперт.
— С вашей точки зрения, это важно? — в голосе судейского чиновника звучит неприкрытая насмешка.
— Конечно! Дверь же не повреждена. — Парень на трибуне искренне недоумевает. — Поставить на место — пара часов и пара hermanos с ведром раствора. Штифты, правда, сварить надо перед этим будет обратно и зачистить, но это тоже никак не более четверти часа. Вы оперируете понятием стоимости ущерба, уважаемый судья?
— М-да уж… Можно, я не буду отвечать? Благодарю за искренность. Коль скоро вы не отпираетесь, не могу не спросить дальше: и как вы сами оцениваете этот свой поступок? Обращайтесь ко мне "ваша честь", это регламентировано законом.
— Уважае… Ваша честь! Я — полуграмотный парень с задворков цивилизации. Мне очень лестно то, что такой большой человек как вы тратит на меня своё время, ещё и в этой обстановке. — Латинос ведёт рукой вокруг себя. — Что до моей оценки, то вы снова делаете ту же самую ошибку, что и минуту назад. Позвольте внести ясность на примере. Там, откуда я родом, об оценках такого рода думает не personal en el ejercito. Чёрт, как это по-вашему… Не personnel, а jefe. Хефе. Босс.
— Я понимаю вас, продолжайте.
— А я уже закончил. Если я буду думать и оценивать, я на своей работе не задержусь и часа — а я ею более чем дорожу.
За стоящим позади трибуны столом поднимается интеллигентный человек в дорогом костюме:
— Ваша честь, пожалуйста, примите пакет. Лицензия на трудоустройство… Рабочий контракт… Виза департамента трудоустройства… Регистрация в органах внутренних дел…
— Есть.
— Пункт три прилагаемого контракта. Сотрудник избавляется от любой, полной, частичной либо возможной ответственности за все действия, совершённые им на рабочем месте по прямому указанию работодателя… Распоряжения могут отдаваться по каналам… Вот выписка от оператора связи. Вот полученная им команда.
— Можно сказать короче. — Скучающий на трибуне субтильный парень вздыхает, перебивая адвоката. — Уважаемый судья, вы сейчас спрашиваете руки. А руки не решают — это прерогатива мозга.
— Благодарю, позиция защиты ясна, — судья жестом предлагает юристу латиноса сесть на место. — Рамирес, вы отдаёте себе отчёт, что подобная позиция вас не избавляет от ответственности? Может не избавить, если говорить профессионально точно.