Карен была рада, что едет с Рафаэлем: ей не понравилась попытка Луиса приобнять ее в машине. Он ей нравился, но это чувство не было любовью.
— Что это значит — щипать индейку? — сонно спросила она.
Дон Рафаэль развеселился:
— Вы действительно не знаете? Это севильский обычай. Когда девушка разговаривает со своим женихом или другом на пороге своего дома, у ворот или, если она старомодна, через оконные решетки. Мы называем это «щипать индейку», — просто объяснил он.
— Как мило! — усмехнулась Карен.
— Это только первый шаг в процессе ухаживания, ничего больше! — сказал дон Рафаэль, быстро взглянув на нее.
Карен снова улыбнулась, а про себя подумала, как было бы здорово поговорить с ним у ее двери, той, что ведет в благоухающий внутренний дворик! Но этого никогда не случится — она не подходит на роль индейки для ощипывания. Она — респектабельная вдова с сыном, а не юная девушка, чья головка кружится от малейшего намека на любовные отношения!
Карен поблагодарила Рафаэля за то, что подвез ее, бегом пробежала по улице и исчезла в доме, прежде чем тот успел поставить машину. Казалось, лунный свет проследовал за ней в гостиную и затем наверх, в спальню. И даже тот факт, что вода была не намного теплее, чем до прихода водопроводчика, не мог разрушить очарования этой минуты. Она сбросила одежду, зевнула и отправилась в постель.
Глава 7
Снова пошел дождь, и крыша снова протекла, но Карен не стала хныкать. Она просто передвинула свою кровать и помогла Кармен собрать воду с пола.
Наконец-то Карен почувствовала, что она дома. У нее больше не было ощущения собственной чужеродности в этой стране. Да и за Тимоти она не волновалась: он довольно сносно говорил по-испански, и ему удавалось облечь в слова большинство своих желаний.
Даже в делах наметился прогресс. К своему удивлению, она нашла крупных поставщиков, готовых экспортировать свой товар через нее, хотя у некоторых из них была возможность работать с доном Рафаэлем. Карен особенно гордилась этим, потому что чувствовала: теперь она может конкурировать с ним на равных.
Однажды утром в середине декабря она столкнулась с первой крупной проблемой. Две ночи подряд был сильный мороз, и большая часть плодов лимонов в одночасье погибла. Она не имела ни малейшего представления, как выполнить свои обязательства перед английской стороной.
Первым делом она позвонила Луису, но тот отказался об этом думать.
— Это случается время от времени, — только и сказал он. — Ничего не поделаешь. Если лимоны погибли, то так тому и быть. Лучшее, что вы можете сделать, — это разделить с Рафаэлем урожай между всеми иностранными заказчиками.
— Нет! Я что-нибудь придумаю. Но я хочу, Луис, чтобы и вы подумали об этом всерьез. Мы должны выполнить наши обязательства!
Луис держал трубку очень близко ко рту, она слышала, как он дышит.
— Уверяю вас, ничего страшного не случится, если что-то не получится в этом году. Ничего не случится, даже если вы оставите этот бизнес.
— Но я не собираюсь этого делать!
— Это неизбежно. Вы выйдете замуж, и ваша жизнь изменится.
— Я не собираюсь снова выходить замуж.
— Но вы так красивы! Так молоды! Я думаю, кто-нибудь, вполне вероятно, хочет жениться на вас, хотя вы об этом и не знаете!
— Чепуха! — усмехнулась Карен.
— Нет, нет, подумайте об этом. Многие хотели бы взять вас в жены.
— Кто, например? — полюбопытствовала она.
К ее удивлению, Луис как-то засуетился:
— Я еще не готов ответить. В первую очередь — Консуэла. Мы обсудим все позже, когда останемся вдвоем. Вы понимаете меня?
У Карен пересохло во рту. Не стоило ей поддерживать этот разговор.
— Да, да, — заторопилась Карен. — Вы очень любезны, Луис. До свидания.
Она положила трубку и долго оставалась неподвижной, глядя в пространство. Она уже была замужем. И у нее есть Тимоти. Она совсем не уверена, что хочет снова вступить в брак. Такая мысль никогда не приходила ей в голову, и сейчас она с трудом могла поверить, что Луис говорит серьезно. Вряд ли он захочет иметь уже готового сына другой национальности, и, что более серьезно, она совсем не уверена, что хочет видеть Луиса в роли отца своего ребенка.
Телефонный разговор ее растревожил. Конечно, было бы замечательно снова опереться на мужское плечо, думала она. Иметь кого-то, с кем можно было бы все обсудить, кто волновался бы вместе с ней о Тимоти, кто не смеялся бы над ее тайными страхами, но искренне ее любил.
Карен машинально убралась на столе и заперла дверь офиса. Нужно было спешить домой — посмотреть, что делает Тимоти. У нее теплело на сердце всякий раз, когда она думала о сыне, о том, хорошо ли ему на новом месте.