Выбрать главу

Двери церквей распахнулись, и верующие заполонили улицы. Цокот лошадиных копыт известил о том, что экипажи поданы, чтобы везти своих владельцев в фешенебельные поместья на окраинах города. Остальные предпочли добираться на собственных автомобилях или пошли пешком, но веселье и смех доносились отовсюду.

— Сейчас самое время пойти домой и открыть подарки, — объявил Рафаэль.

— Но еще не наступила ночь! — запротестовала Консуэла.

— В Англии дарят друг другу подарки днем. Так что мы тоже так поступим — составим компанию Тимоти!

Тимоти по дороге домой то забегал вперед, то возвращался, не желая слишком далеко отходить от Рафаэля.

— Что ты мне подаришь? — спрашивал он снова и снова, но Рафаэль молчал.

— Сам увидишь!

— А я подарю тебе английские сигареты! — гордо сказал мальчик.

— Чья же это идея? — поинтересовался он, глядя на Карен.

— Это Тимоти придумал! Он знает, что вы предпочитаете табак «Вирджиния», когда удается его достать. Вы сами ему сказали!

— Правда? — удивился Рафаэль. — А я и забыл. — Он был явно разочарован, что это не ее мысль. — А что вы мне подарите? — спросил он, совсем как Тимоти.

Карен покраснела.

— Н… ничего. Я не думала, что вы ждете от меня подарка.

Она запнулась под взглядом его смеющихся глаз.

Они столпились в прихожей на половине Карен, и Тимоти быстро набросился на свертки, сложенные Рафаэлем в углу таким образом, чтобы свет падал на блестящую упаковку.

— Это мне? — крикнул Тимоти.

Рафаэль взял у него сверток и внимательно его рассмотрел.

— Это для Консуэлы.

Девушка радостно вскрикнула и выхватила свой подарок. Она разорвала обертку и достала восхитительный, искусно вырезанный из дерева веер. Резким движением руки Консуэла раскрыла его и кокетливо поднесла к лицу.

— Он очень красивый! Я так благодарна тебе, Рафаэль!

А Тимоти тем временем озабоченно искал свой подарок. Он вытаскивал пакеты, выискивая на них надписи, кому они предназначены, пока не нашел свой. Внутри находился альбом с фотографиями Испании и комментариями к ним на английском языке. Мальчик раскрыл его и нашел фотографии Севильи. Он никогда прежде не видел ничего более красивого и был горд, получив такой солидный подарок. Растерявшись, он даже забыл поблагодарить Рафаэля.

— Я буду всегда хранить его!

Рафаэль улыбнулся:

— Ты лучше отдай подарок для твоей мамы.

Тимоти неохотно положил альбом и протянул Карен, оставшийся на полу, сверток. Та неловко взяла пакет. Она не ждала от Рафаэля подарка и потому сильно смутилась.

— Мой тебе подарок наверху, — сказала она Тимоти.

Он бросился вверх по лестнице, а Карен развернула бумагу. Сначала ей показалось, что там такой же веер, как у Консуэлы, но подарок оказался гораздо роскошней: старинная тяжелая кружевная мантилья и высокий гребень, украшенный драгоценными камнями. Карен могла только догадываться о его стоимости, но она понимала, что не может принять от Рафаэля такой дар.

— Восхитительно! — еле выговорила она.

— Мантилья принадлежит моей матери.

— Я не могу принять такой подарок, — сказала она, но Рафаэль покачал головой.

— Это для вас, — настойчиво проговорил он. — Моя мать хочет, чтобы это принадлежало вам. Такой наряд подходит только вдове. Какая девушка оденется в черное?

Да и любая замужняя леди вряд ли обрадуется такой одежде, подумала Карен, но промолчала. Когда случилось несчастье с Уильямом, она не смогла заставить себя выставить напоказ свое горе. Не зная, что делать, Карен оглянулась и увидела, что Тимоти вернулся и снова стал разглядывать свой альбом.

— Ох, дорогой! Бредфорды повержены! — шутливо сказала ему Карен.

Рафаэль рассмеялся.

— Давай посмотрим вместе, — предложил он.

Они с Тимоти принялись обсуждать альбом, и только после этого Карен заметила напряженные взгляды Луиса и Консуэлы.

— Не правда ли, это великолепно? — спросила она, чтобы как-то разрядить обстановку.

Луис промолчал, а Консуэла надменно вскинула голову и раскрыла веер.

— Очень красиво, но совершенно вам не подходит! Рафаэлю должно быть стыдно!

Карен поняла, что хотела сказать Консуэла: черная мантилья не годится для английской девушки, и только присутствие Рафаэля заставило ее воздержаться от более подробных комментариев.

Мистер Ротенштейн приехал через два дня после Рождества, накануне приема у Касолы. Карен получила официальную телеграмму о его прибытии за два часа до посадки самолета. Она была короткой, но говорила о многом, так как была адресована именно ей. «Бредфорд, компания Касолы». Значит, нужно готовиться к серьезному разговору, решила Карен.