Сзади послышался какой-то звук, Карен не успела ответить. Консуэла бесцеремонно оттолкнула молодого человека и резко захлопнула дверь. И как раз вовремя, потому что Луис подходил к ним с веером.
— Полагаю, ты специально спрятала его? — спросил он, недовольно глядя на сестру.
Консуэла смутилась:
— Зачем бы я стала это делать?
Теперь в свою очередь смутился Луис.
— Идемте, надо приготовиться к встрече гостей.
Среди кружащейся, смеющейся толпы Карен чувствовала себя одинокой. Это была единая компания, где все знали друг друга с детства. Лишь одна она не была испанкой и выросла в другой стране и никогда не бывала на подобных приемах, устраиваемых на широкую ногу, с большим количеством приглашенных. Будучи вдовой, она сочла для себя единственно уместным сесть среди женщин, также потерявших мужей, женщин, которые, несмотря на званый вечер, были одеты в черное. Это сразу же отдалило Карен от присутствующих дам ее возраста. Однако все были чрезвычайно добры к ней. Дамы перешептывались между собой, выискивая подходящего для нее партнера, и готовы были разделить с ней ответственность за выполнение высокой миссии дуэньи.
— Вот проказница! — сказала Карен самая старшая из дам. — Конечно, я могу ошибиться — глаза у меня уже не те, но, кажется, я только что видела Педро.
— Боюсь, так оно и есть, — улыбнулась Карен.
— Луис этого не знает! Он не позволил бы ей смотреть в этом направлении!
Карен обвела глазами зал и действительно увидела среди танцующих Консуэлу и Педро, да еще Рафаэля, с задумчивым видом наблюдающего за своим молодым родственником.
— Мне кажется, все это касается только Консуэлы, — заметила Карен.
— Луис никогда бы не позволил этого! Моя дорогая, все его будущее зависит от замужества Консуэлы с определенным человеком!
Карен оглядела роскошную залу и слуг, вытянувшихся по струнке вдоль стен, — далеко не бедная декорация. И она почувствовала внезапную горечь, представив, что ожидало Рафаэля. Почему он должен содержать их всех в этом блеске только потому, что они к этому привыкли?
К счастью, она не успела углубиться в эти бесполезные раздумья: подошел Луис и пригласил ее на танец.
— Вы выглядите так, словно вам самой нужна дуэнья! Вам не место среди этого черного цвета.
— Мне и в самом деле немного не по себе. Неужели все вдовы в Испании живут только прошлым?
— Более или менее. Гражданская война отходит все дальше и дальше, а они становятся все старше и старше.
— Вы хотите сказать, они вдовствуют более тридцати лет и до сих пор носят траур?
— Но только те, кто не вышел замуж снова. — Луис ввел ее в толпу танцующих и начал быстро вальсировать, совершенно не попадая в такт музыке. — Знаете, — прошептал он ей на ухо, — я действительно надеюсь, что Рафаэль объявит о помолвке сегодня вечером!
Карен споткнулась о свои собственные ноги и извинилась. Ее бросило в жар, потом в холод. Значит, это все-таки произойдет! Впрочем, разве она не знала всегда, что так и должно случиться?
— С Консуэлой? — спросила она механически.
— Конечно с Консуэлой! С кем же еще он может обручиться?
Карен изо всех сил держала улыбку, боясь расплакаться.
— А как же Педро?
— А что с ним? — Луис оглянулся. — Полагаю, он здесь. Может, это и к лучшему! Пусть сам услышит о помолвке, это избавит меня от необходимости объясняться с ним!
Музыка стихла, и он проводил Карен обратно на ее место среди леди в черном. Она села очень прямо, ответив на его поклон скупой улыбкой, и задумалась, когда же можно будет уйти домой, не показавшись бестактной. Карен украдкой шмыгнула носом и в ужасе заметила Рафаэля, стоящего в полуметре от нее и наблюдающего за ней.
— Что вам угодно? — закипая, спросила она.
— А как вы думаете? Я хочу пригласить вас на танец.
Карен стиснула зубы, поняв, что ведет себя недопустимо.
— Извините меня.
Он подал ей руку и осторожно повел к танцующим парам.
— Полагаю, вы собираетесь сказать, что вовсе не горели желанием танцевать со мной?
Карен вскинула голову, но промолчала. Она чувствовала, как краска заливает ее щеки, и очень боялась: вдруг он каким-то образом догадается, что она только и думала, как бы потанцевать с ним.
Рафаэль крепко обнял ее одной рукой. Это было совсем не похоже на танец с Луисом: истинное блаженство! Ощущение его близости было таким острым, что все мысли вылетели у нее из головы, кроме одной — как бы не потерять благоразумие. Карен взяла себя в руки и осознанно улыбнулась ему.