Без права на злословие
Жаль, что нас никто не предупреждает перед вхождением в Церковь, чем это для нас обернется. В Америке полицейский обязан зачитывать задержанным права, это мы знаем из фильмов, а кое-кто и на собственном опыте. Вступающему в Церковь никто не зачитывает прав, его не предупреждают, что некоторых из них он лишится раз и навсегда. Сначала приходит вера, понимание – потом. Встреча со Христом меняет нас, пробуждает в нас веру, но понимание того, чем это нам грозит, какими дарами и потерями, – это откроется позже, не сразу, по мере зрелости, «в меру возраста Христова».
Христиане ущербны, они поражены в правах, потому что у них нет совершенно естественного права, доступного каждому, – права на ненависть, на законную злость. Более того, не только ненавидеть и питать злость нам запрещено, Господь требует от нас большего. Не сдержанности в злобе Он хочет не элементарных норм приличия, не простого подавления вражды. Он заповедовал нам – и это именно заповедь, то есть предписание – благословлять наших врагов, и это вменено нам в обязанность. В Нагорной проповеди Спаситель учит: если мы хотим быть настоящими детьми своего Небесного Отца, мы должны исполнить заповедь – «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5:44). Это очень важно: не – терпеть, выдерживать, мириться, пытаться понять, простить, то есть мужественно претерпевать, занимая позицию страдательную и мученическую, а активно желать злодеям добра, подтверждая свою благожелательность действием. При этом любить, благословлять, благотворить и молиться я должен искренно, от всего сердца, нелицемерно. Если бы речь шла об отношениях с близкими, друзьями, единоверцами, это еще можно было вынести, но всю эту горячую любовь я должен изливать на кого? – врагов, проклинателей, ненавистников и гонителей, которые бойко и неудержимо желают и делают зло именно мне. Как это возможно? Почему у нас нет законного права на ненависть?
Вот пророк Исаия сокрушается: «Беда мне, беда мне! увы мне! злодеи злодействуют, и злодействуют злодеи злодейски» (Ис. 24:16). Изящно сказано. Сильно. Картина, известная каждому. Если у вас есть брат или сестра, то хотя бы раз в жизни вы собирались с ними расправиться. У меня три брата, и были времена, когда я всерьез подумывал их прибить. Это было в детстве. Чем взрослее мы становимся, тем изощреннее злодействуют злодеи. Нас предают, над нами издеваются, нас унижают, и это можно еще было стерпеть, но, когда на твоих глазах глумятся над твоими близкими, хамят твоим родителям, мучают, убивают детей – пусть и не твоих, но живых людей терзают, как это вынести, как, скажите? Как благословить злодея? Строчка из Андрея Дементьева: «Перед грозной памятью людской разливалась ненависть рекой». Это о людях, переживших ужасы войны, и нам всегда говорили, что их право на ненависть священно: они видели смерть близких, пытки, расстрелы, казни, они сами перенесли голод и знают цену хлеба. Что мы, благополучные горожане, скажем этим людям, как до них донесем заповедь о любви к врагам? Я не знаю. Мне кажется, что о любви к врагам нельзя говорить, ее нужно хотя бы один раз увидеть. Христианская древность благовествовала не столько словом, сколько поступком. Люди видели лица и глаза тех, кто горел любовью к человеку, в ком не было даже тени ненависти к врагам и гонителям.
Пророк Исаия. XII в. Мозаика собора Св. Марка
Наш гениальный современник, Сергей Сергеевич Аверинцев, переводчик, богослов и просто добрый христианин, рассказывал своему другу и духовнику о личном опыте благословения. В какой-то обычный день он стоял у окна своей квартиры и смотрел на мирно спешащих москвичей – студентов, старушек, торговца пирожками, таксистов, милиционеров, девушку в берете, грустного малыша с портфелем, – и неожиданно Сергей Сергеевич почувствовал неудержимое желание благословлять всех, кого он увидел, каждого человека – от радости, что они есть, живут, движутся и существуют. Замечу, что у академика Аверинцева, полиглота и эрудита, были все основания презирать этих копошащихся человечков – так и поступили бы известные персонажи Гессе или Сартра, у которых пошлые, необразованные людишки, этот вульгарный народец, погрязший в болоте популярной культуры, будил лишь тошноту. А вот нашему академику хотелось благословлять. Обязательно найдутся товарищи, которые укажут, что на самом деле у Аверинцева взыграло высокомерие, но особого рода – религиозная надменность: я, знающий и понимающий богослов, – «Тимея» читали? – я переводил! – имею полное право благословить эту невежественную толпу, снизойти до их серой жизни своим превыспренним благословением. Тот, кто хоть раз видел или читал Аверинцева, никогда так не скажет. Он был добрый христианин. Он был – настоящий. Однако заметим тот важный момент, который может быть и не совсем осознанно, но выделяется нами в осмыслении опыта благословения – момент права и иерархичности.