И все же скоро облепивший тонкую одежду снегопад и хлопающие боты веру в весну несколько пошатнули, чего ж скрывать. Кто-то вовсе не представлял, есть ли в мире люди, которые любят это скудное на тепло и цвета время года. Казалось, только дети. Им, конечно, что в руки ни дай, что ни покажи, все красиво, любопытно и весело. Однако это не значило, что зиму по-настоящему любила только малышня. Натан, например, тоже обожал бегать по морозу, кувыркаться в снегу, а по вечерам разглядывать на заледенелых стеклах серебристые цветочные узоры. Ему нравилось смотреть на пухлых краснобрюхих снегирей, резко выделяющихся на фоне снега, а заледеневшие и сладкие ягоды рябины мог уплетать за милую душу. Еще любил ходить по полупустым окрестностям, когда темнело небо и зажигались фонари. Был в том свой шарм. Впрочем, нередко любовь к зиме в его душе граничила с необъяснимо ясной и черной ненавистью. Обычно он ощущал такие приступы злости с утра, когда небо еще было черным и за облаками ни лучика не виднелось. Отчего накатывало, Нат не мог понять до сих пор. Очевидно, в прошлом случилось что-то такое, что он не мог вспомнить. Впрочем, будь это что-то серьезное, он бы не забыл. А может, под утро ему снились кошмары? Резонно. Только это были какие-то странные кошмары - Натан не мог вспомнить ни одного.
За что он действительно не любил зиму, так за постоянную слякоть в первый и четвертый месяцы. И за то, как на нем быстро таяли на коже и одежде снежинки. Никто, в общем-то, не любил зиму за холод и мокрый снег: они приносили в дом болезни, от которых - без врача или с ним - гибли тысячи, десятки их, иногда сотни, потому что не было лекарств. Обычно зародившийся кашель значил одно - Смерть уже в пути. Один с пущенной кровью проходил, второй - с рвотой и потом, а третий - уже ни с чем. Само собой, люди умирали не от кашля и насморка, а от осложнений, которые они давали. И хоть медицина развивалась: газетные статьи нередко говорили об основополагающих открытиях в областях химии и биологии - первооткрыватели метили выше, находили и изобретали в более "высоких" отраслях, например, хирургии. Скорее всего, только здесь их финансировало государство. Император выделял больше на армию и флот, экономику и развитие промышленности. По стране разверстывались фабрики, гремели серым дымом труб, пока их рабочим оставалось либо работать на износ за мелочь, либо уходить на улицы просить милостыню. Двоякая ситуация, не правда ли? Натану стало впрямь интересно, что же государство собирается с этим делать. Парню именно разобраться в этом любопытном механизме.
Впрочем, это вряд ли станет возможным. Только если он окажется Истинным этого гнусного принца... Нет-нет, не может быть и речи! Натаниэль не представлял, как можно проникнуться симпатией к этому, казалось, безэмоциональному существу. А тот?.. Скорее всего, даже не будет смотреть. Умеет ли наследник вообще чувствовать? Сомнительно. К тому же Натан не был готов к жестокому миру придворных. Сколько книг про это написано, сколько историй рассказано, и все говорили о ядах, лести, тайных убийствах и атмосфере, пронизанной ложью и опасностью. И на это променять свежий воздух города, а то и деревни? Уж лучше продавать тело в подворотне, предаваться блуду с грязными извращенцами и толстяками, но дышать, а не задыхаться. Так жертвовать собой можно и нужно только ради любви, и то одиночество не окружит и не погубит, потому что будет, с кем поделиться и поболтать. Когда же ты - беспомощный цветок, растущий один среди пустынных песков... Такая жизнь быстро сломает и убьет. А теперь на секунду представьте, что омега стал Истинным принца Альберта... Бедный парень!
«С другой стороны, это как вызов. Противостоять их силам, грудной клеткой против всего остального мира. Стержень внутри либо надломится, либо укрепится, как и любой деревянный корень в земле. Но стоит ли игра свеч?.. Думаю, да. Раз уж директор говорил, что я никчемен в своей доброте, что меня растопчут как букашку, вытянув изнутри все полезное. Можно познакомиться с этим миром, если такой жребий будет мне брошен. Но я не понимаю, почему он считает меня наивным глупцом. Мне не хочется просто причинять боль, но от нее уберечь, поставить плечо, когда это необходимо. Что в этом такого?» - Он не знал нравы народа, не понимал, что люди умеют и охотно пользуются другими, а потом, поигравшись, выбрасывают. И не поймет, пока, как ребенок, не обожжется о пламя свечи. Его спаситель прав, но Натан не примет никаких оговорок и компромиссов, пока не увидит своими глазами, пока не споткнется и не пожалеет. Он в этом плане глупец, ведь единственный для того выход - учиться на собственных промахах.