Однако, как упоминалось выше, в нем мешались противоречия. И даже здесь - он хотел быть дальше и одновременно ближе. Это как тянуться к пламени, зная потаенную в нем опасность. Недостатки отталкивали, но в глаза бросались и редкие достоинства, отчего человеку хотел дать хотя бы небольшой шанс. Надо было начать дружить, общаться глубже, раз уж им все равно друг от друга не деться. И Натаниэль решил, когда это провернет. Сочельник, последний день зимы - более подходящего момента не придумать. Тут и символизм, и значимость, и вроде тихая ночь, которую принято проводить наедине с собой.
Он присел на стеклянный пол своего балкончика. В этой комнате омега больше всего любил именно балкон. Можно сидеть или же стоять и наслаждаться теплыми языками ветра, рефлексировать и чувствовать холодное солнце на смуглой коже. А если закутался в пальто, так еще и тепло. Не морило, как перед огнем, но все равно вызывало на лице теплую улыбку. Он откинул русую челку со лба., а месяц его волосы прилично выросли, но для особы голубых кровей были все еще коротки. А вот шрамы, грубая кожа сходили труднее. Загар почти не исчезал, ведь Натан от природы был смуглым. От этого было грустно. То ли дело Люк. Для Натана он, несмотря на возраст, был идеалом красоты. Волосы вились и, как полагалось, отливали на солнце янтарем. На носу роились мелкие бледные веснушки, точно плеяды на ночном небе. Пальцы были длинные и тонкие, по-настоящему изящного создания. Руки от запястья до локтя были разрисованы «на южный манер»* черной хной, отчего казались еще красивее и привлекательнее. Эту вереницу цветов и перьев и представить сложно, не то что нарисовать. Причем узор не был нанесен густо - смотрелось прелестно. И Натан по сравнению с ним... как бы сказать помягче. И вроде бы особо это не волновало, но только столкнешься - и уже коробит.
Нат смутно, как сквозь сон, услышал стук в дверь. Одна из прекраснейших особенностей жизни во дворце. Тут никто не посмеет нарушать личное пространство, вторгаться в чужую комнату без стука да еще с криками пугать. Вздохнув, Натан встал и ушел в помещение, скидывая пальто. Приоткрыл дверь. Оказалось, за ней мялся Люций.
- Да ты не красней, проходи.
- Я ненадолго, извините.
- Брось ты это «вы», Люк. Я ненамного тебя старше, - он глянул как можно серьезней и, рассмотрев, только пожал плечами: «Не верю». - Ну и ладно. Не больно-таки хотелось. Ты с чем пожаловал?
Он чуть помялся, не решаясь что-либо сказать. Глаза были опущены в пол, пальцы от волнения теребили рукава сорочки.
- Ну-у-у, я пришел за советом. Вы, как третья сторона, правдивей всех рассудите, стоит ли мне соглашаться на этот неравный брак. не рассчитывайте на то, что родители мне не уступят. Если я захочу, меня послушают. Но прежде я должен сам знать, как поступить... Помогите мне, ради всего святого!
- Конечно-конечно, - замахал Натан перед собой руками. - Но я могу только высказать свою точку зрения. Все-таки решения должно быть за тобой. Подумаешь над моими словами, а если какие-то чем-то не понравятся, смело выбрасывай из головы. Значит, они ничего для тебя не стоят. Так вот. С одной стороны, мне не кажется целесообразным упрямиться и бороться, тратить нервные клетки, зная, что результат по-любому будет нулевым. Это, знаешь ли, совсем не по-взрослому. Не говорю, что это плохо, но остальные не поймут. К тому же готов ли ты отправиться на поиски Истинного и принять его таким, какой он есть? Велика вероятность, что он окажется без денег. Сможешь ли ты в таком случае выжить? Это же никаких слуг, ни длинных волос, ни драгоценностей и богатых нарядов. С другой стороны, если ты действительно готов, осознаешь риски и тому подобное, то почему нет? Быть в этой жизни счастливым очень важно, в чем это счастье не выражалось. Все упирается только в то, насколько ты готов к последствиям. Бороться круто и хорошо только тогда, когда знаешь, ради чего борешься. Понимаешь? Ну, может, пока не понимаешь., но подумай. На то, чтобы решить, у тебя еще точно три года есть. Не переживай особенно. Когда-нибудь ты сам поймешь, что для тебя важно.
Натан замолчал и невольно улыбнулся. Он никогда не думал, что может говорить настолько мудрые вещи. Хотя... Говорить - одно, а действовать в соответствии со словами - уже другое.
- Я... подумаю. Спасибо.
***
С тех пор Альберт ненавидел телеграмм. Послушайте вот: «Болен. Не приезжай. Напишу, как только почувствую себя лучше». Тронуться в путь хотелось тут же. Что не так, с чем помочь? Как скоро он будет здоров? Вопросы роились в голове, как осы в крохотном улье: мыслей было много, а места - мало. Более того, они заполнили череп и теперь бились через кость, желая вырваться наружу. Мигрень не проходила. Лекарства, сушеные травы, сон - не помогало ничего. Пожалуй, только долгожданный ответ мог избавить его от боли в голове. Пока же приходилось жить с ощущением воткнутого в затылок топора. Хорошо еще, что в глазах не темнело при каждом шаге или неловко громком движении. Работать представлялось вполне возможным. Окунаясь в цифры и скопления слов, он словно уходил из реальности: острая боль только тупо отзывалась в затылке, все мысли и переживания уходили, терялись где-то в глубине, на время отходили на второй план. Мир вокруг на несколько часов переставал существовать. Никакие споры, неприязнь и злость - все уходило в белый цвет.