Как и всегда, эмоции, предназначенные не ему, отразились на нем самом больше остальных. Братья, скорее всего, просто поссорились, раз так холодно вели себя друг с другом. Это же абсолютно нормально. Почему на Натане ситуация отразилась так? Правильно говорил директор, он слишком добрый. И когда-нибудь это его погубит. Например, сейчас.
Хвала богам, коридоры были пусты. На ватных ногах, опираясь о стену, омега дошел до библиотеки, но войдя, захотел провалиться сквозь землю, потому что она была не пуста. Альберт тоже забрел в читальный зал. Волнение достигло своего пика. Натан не мог вымолвить и слова, шевелил губами подобно рыбе и шел, как сумасшедший - пошатываясь - вперед. Да плевать ему было на то, кто здесь стоит, на планы, на показушную ненависть и вообще на все их странные отношения. Хватит мудрить, изощряться, скрывать себя от других. Это глупо! Появился человек, который помог бы ему приостановить сердечный ритм, а как таким не воспользуешься? Пульс начал отдаваться в висках. Плохо. В ту же секунду Натан просто упал на чужую спину. Конечно, альфа сначала отшатнулся, затем еле успел поймать летящего к земле омегу, бледного, как смерть. Уже и ноги не держали, а мыслях все крутилось: «Глупо, глупо противиться себе и своим чувствам. Я же ощущал, что что-то не так. Я же понимал, что это не ненависть. Глупо, глупо...» Альберт казался обеспокоенным. Натан с силой обнял его и прижался грудью к груди (он был чуть ниже Аля и носом утыкался тому в щеку). Зажмурился.
- Ты... Постой. Никому н-н-ни слова.
- Хорошо.
И так стояли, пока сердце потихоньку успокаивалось. Альберт трогал прохладными пальцами виски и, кивая себе на какую-то мысль, гладил по голове, все приговаривал: «Успокойся, солнце. Тише-тише». Натан дышал ему в шею, старался глубоко, а получалось рвано, хотя и дольше, чем сначала. Постепенно вернулась способность внятно говорить, ноги медленно крепли, на земле становилось не так уж трудно стоять. И так было всегда: объятия действовали лучше любого лекарства, от тепла человека, от его дыхания и слов получаешь больше спокойствия, чем от отвара валерьяны. Однако и он помогает неплохо. Деяти расхваливал.
- Альберт.
- Да?
- Можно просто Аль, да? Так вот. Помоги мне сесть, пожалуйста, и попроси отвара от нервов, - упрашивать не пришлось. Его ненадолго подняли над землей и усадили в кресло. Затем ненадолго вышли. Минут пять Натан еще отходил, старался отгонять неприятные мысли, как назло пролезавшие в голову, и дышать. Чуть после поднялся и, достав первую попавшуюся книжку, уселся, принялся читать. Еще чего не хватало - «Кулинария для начинающих». Но ничего, и это читать можно. Рецепты где-то сопровождались иллюстрациями, где-то - черно-белыми фотографиями. Текст проскальзывал мимо, потому что думал Нат совсем о другом. И как его угораздило так разволноваться? Что за повод! Заставила так биться сердце обычная глупость. Он что, какой-то там ом... ан нет, так, в принципе, и есть. Ну, даже если так, половая принадлежность его нисколько не оправдывала. Почему сердце так предательски себя повело? Может ли быть, что его разум откуда-то знал, что он пойдет в библиотеку, что Альберт будет там, и хотел их столкнуть? Бред.
Он был на восьмом рецепте, когда альфа пришел обратно. Эх, черт бы побрал эти приступы паники! Стоит только чуть заволноваться, как это выливается в неконтролируемый поток эмоций. Натан ненавидел это чувство. Даже «приятная» дрожь - и та превращала из человека в запуганное животное.
- Держи лучше, а я уберу. - В руках у омеги вместо книги оказалась чашка. - Ты как? Живой?
- Живой, - улыбнулся Натан в ответ. - Спасибо.
- А что с тобой произошло?
- Да-а-а... Переволновался. Ничего особенного. Такое со мной бывает часто.
- Понимаю, - и помолчав, он добавил: - Кстати. Приходи сюда вечером. Снова. Как месяц назад.
Натан повернулся.