Он украдкой поглядел на Альберта. Стоял, как ни в чем не бывало. А Натан ему был больше, чем признателен. Все-таки омега стоял здесь, а не валялся в библиотеке благодаря ему. Стоило отдать должное. Возможно, он и не так плох, каким казался Нату раньше. Возможно, он заслуживает уважения. И его дружбы. Значит, вечером стоило прийти. Все равно они откладывали этот разговор слишком долго.
***
Ночь. Серо-черные облака закрывали практически весь небосвод, оставляя лишь большую дыру для Луны. Ни звезд, ни темных небесных красок было не увидеть. Ничего выдающегося или красиво. Однако и так Сочельник - волшебное время. В ушах звенели башенные часы. О скалистый берег били холодные волны моря, вспениваясь и разбиваясь. На камни, поросшие мхом и вьюном, мутная вода нападала то сильно, то слабо, как будто гладила. Бирюзовая гладь отражала звезды, колыхалась белыми барашками. В ночь ее напор отчего-то ослаб. Может быть, волна расслабилась. Море чувствовало, что завтра начнется время водных буйств - весна. Разольются от снега реки, озера, оно поднимется от нахлынувшей воды и как начнет атаку на берега! Холодные воды затопят город, дворец, леса, равнины, подступят к горам, только дай волне выйти из-за скалы. Но так ли уж высоко она могла подняться с пудами песка и соли? Самовлюбленное море, которое излишне верило в себя, не способное к самокритике. Ему казалось, что оно сможет, если захотеть, все что угодно. Не рассчитывая риски, вероятности, не умея признавать ошибки и оценивать возможности. Оно ведь не замерзает, вот и ставит себя выше других природных сил. По-настоящему уважать морю получалось только океан, более глубокий, населенный живностью и обладающий мощными ресурсами. Море произошло из океана - как ребенку не уважать своего родителя, более сильного и способного?
Порою Альберт встречал похожих на море людей. Даже Эльдар - и тот амбициозный, решительный, но самовлюбленный выскочка, которому так же легко выгореть, как и загореться. Он способен стать настоящим духовным лидером нации, любого возьмет под крыло и поведет за собой, да иногда брался за то, на что просто не хватит его сил. Люди были вообще в многом похожи на какие-то природные стихии, словно имели общий типаж. Таких альфа выделял четыре: море, дерево, снег и птенец.
«Деревья», по его мнению, отличались хотя и амбициозностью, но гибкостью в отношениях, легко могли как и прогибаться, так и твердо стоять на своем. Такие предпочитали говорить со всеми на равных - поэтому-то они так высоки, что нередко касаются своими ветками неба. И «деревья» сломить трудно, ведь даже метель, буря, ветер с грозой заставляют ствол прогнуться, но не упасть. Корни крепко держат дерево в земле, а значит, и люди такие твердо стоят на ногах, знают, чего хотят от жизни. Самый удобный в обращении тип.
Третьими Альберт выделял «снег». Именно ему, а не чему-то еще, была свойственна двойная природа: с одной стороны, он проваливался под ногой, не выдерживая давления, быстро сдавался, а с другой -нес бурю и убивал. Вторым он мстил за первое. Так и люди, коих Альберт встречал большинство: они врали, лицемерили, играли, прислуживались перед другими, но стоило сказать им что-нибудь, выходящее за правила игры, как тут же «снег» злился. Когда их хвалишь, они расцветают, когда критикуешь - начинают сколачивать тебе гроб. Двойственную природу этих людей он заметил еще в детстве: они были убеждены в том, что они ничтожества, и в том, что короли. Одновременно.
И последних, четвертых людей альфа назвал незамысловато - «птенцы». И действительно, они вели себя чаще всего как маленькие дети, но не потому, что капризничали, но нуждались в батюшке. «Птенцы» по своему существу ведомые. Таким нужен кто-то вроде хозяина - близкий человек, который бы их направлял. Такому они доверяют безоговорочно, впитывают в себя манеру речи, поведения, качественные характеристики, как губки. Из них выходят умелые подражатели. Наедине же они вновь становятся самими собой - беззащитными птенчиками, добродушными детьми. Они предпочитали не бороться, а просто уходить. А вот утрату лидера перенести было сложнее. Такие люди однолюбы, не получится у них найти другого «хозяина». Или оставаться жить дальше с пустотой в сердце, или умирать - им не из чего больше выбрать. Таким был, например, Ливер. На редкость добрый, но слабохарактерный, уступчивый.