*Здесь и далее все имена выдуманны больным сознанием автора. Совпадения с реальностью случайны.
Часть 2
Шум ветра разбавляли моторный рев и мерный звучный гул улиц, их звон, шипение, стук, скрежет, людские голоса, тихие и надрывающиеся, мелодичные песни и строки, смех и плач, стоны удовольствия и боли - никакой привычной тишины приюта. Большой мир был непохож ни на что привычное ни его глазу, ни уху, ни коже. Он завораживал и пугал массивными зданиями, высокими серыми трубами фабрик и клубами тяжелого едкого дыма, редкими изящными барельефами и мраморной лепниной, уличными, похожими на капли лампами, гудками поездов, пароходов и мальчишеских велосипедов. Газеты шуршали под его ухом, длинные омежьи ресницы, бумажные сумки и шляпки-котелки. Каблук отзывался от камней мостовой гордо и звонко, без опаски. Натан же шагал тихо, и бивший по мозгам стук казался до ужаса непривычным. Такой высокомерный и подчеркнуто громкий, уверенный. Сможет ли омега когда-нибудь шагать так же в новеньких лакированных туфлях на каблуке? Вряд ли. Звенели голоса зазывал, стоящих под яркими вывесками магазинов. Город цвел красками, звуками и запахами. Основательные звенья зданий переплелись со спящей пока природой: голыми кустами и деревьями, которые совсем скоро обрастут новехонькой листвой, пением снегиря. Это будило великую радость и даже экстаз, хотя глазеть было все же мало на что. Жить в городе определенно лучше, чем в деревне. Даже неплохо, что его выгнали, пусть и без денег за душой. Чем, правда, тогда жить, остается неизвестным. Но неважно пока, раз уж все еще не хочется есть и спать. Натан привык решать проблемы по мере их поступления. Да, он понимал, какими не самыми радужными последствиями это может грозить, но нервы свои ставил выше. По городу он ходил уже часов пять, все время восхищаясь видом столицы, даже ее трущоб и черных кварталов, которые по сравнению с сельской местностью, окружавшей его с раннего детства, выглядели цивилизованно и прилично. Хотя богатый человек, прошедший по городским окраинам, невольно бы прикрыл от стыда и неестественного страха глаза. Для него вид бедных кварталов с грязными, низенькими и безобразными людьми страшен и дик, он ложится на сердце неприятным студенистым осадком, пока тот не разбавит старое вино. Ох, и что бы случилось с аристократами, прибудь они в село! Натан понимал всю пропасть, разделяющую его, бедняка, и богатого дворянина или фабриканта, а от пугающей ясности в голове становилось дурно: в груди разгоралось завистливое пламя. Гордость его страдала и требовала равенства, кричащая: «Ты ничем не хуже других!» - хотя здравый смысл это упорно отрицал. Конечно, какое может быть равенство без образования и капитала? Нельзя заиметь положение без хоть какой-нибудь работы или... удачного замужества, о чем Натан совсем не хотел думать. Одна мысль о женихе, даже намек на такового мутили желудок и вызывали ярый протест горячей молодой головы. Нет, его душе не хотелось быть в плену, рабом, подчиняться малейшему приказу точно и аккуратно и вечно жить в аду неравного брака. Впрочем, было бы неплохо, появись у него на горизонте Истинный и единственный на всю жизнь, но найти такого в огромном мире, где человек - лишь блестящая на солнце песчинка, разве возможно? Как найти иголку в стоге сена, не затратив на это больше часа? Как найти альфу, если ты не знаешь даже запаха, а уж тем более имени и внешности? Ответ напрашивается сам собой. Поэтому проще не выходить замуж вовсе. Или уж выйти, но с гарантией полной твоей свободы. Нередко омеги именно так выбирали себе партнера на всю жизнь (с чем, впрочем, часто попадали впросак). И как же повезло тем, кто уже нашел своего Истинного и зажил-таки в любви и согласии! Например, его родители так... жили. Натан вздохнул, мотнув головой. Ну вот, за мыслями захотелось есть настолько нестерпимо, что пришлось ускорить шаг, дабы спросить у местных хозяев, примут ли они такого оборвыша работать в лавку за еду и кров? Парочка бет отказалась очень быстро, затем - столько же альф и четыре омеги, чей оценивающий взгляд напоминал приютских нянек. Натан пошел искать дальше. Глаза его остановились на красочном объявлении, висящий на одном из старинных домов. Вокруг него столпилась уйма народа, все вздыхали, охали и радостно смаргивали слезы. В толпе слышались возгласы: «Только придешь во дворец - а уже такие деньги! Я определенно согласен!» Омега встрепенулся и клином прошел сквозь шум и гам толпы, самый высокий из всех. Да, рост и тело у него были определенно неомежьи: восемнадцать шагов в вышину*, крепкие мышцы, которым многие бы горожане (в основном, конечно, беты) позавидовали бы, длинные ноги и резкие черты лица. Да что и говорить, даже запах неестественный для слабого пола - горькие полевые цветы вперемешку с ветром. Но жить приходилось и не с таким. Иногда омеги бывали так похожи на альф, что даже течки у первых длились не более одного дня. Впрочем, не такой уж это и минус... Отодвинутые от так взбудоражившего их умы объявления омеги не скупились на резкие смачные выражения, нередко приправленные плевками и гортанным «р», на что Натан не обратил ни малейшего внимания, также захваченный крупным текстом плаката. В глазах заблестели искры безумия, такие яркие, что отразились даже в ежике светлых волос. Парень еще раз наивнимательнейшим образом прочитал: «Принц Альберт ищет Истинного. Всех омег восемнадцати лет и старше просим появиться во дворце, - лаконично, ясно и очень заманчиво. - Время, проведенное в резиденции Императора, окупится янтарем», - а это еще лучше! Пятидесяти граммов янтаря хватит, чтобы поменять на пять сотен сатов*, а то немалые деньги - можно преспокойно снять квартирку в столице или отправиться в путешествие на поезде до Севера Лиадора*, причем с некоторым количеством друзей! Да за такие средства можно хоть выйти за этого злосчастного наследника с вечно каменным лицом, коего в народе прозвали не иначе как «кирпич». О, нет, выйти за него не получится, ибо потом личные деньги будут попросту не нужны. Это уж Натан загнул. - А это неплохо. Какое там время? Постойте, мальчики, не мешайтесь под ногами, я скоро вас освобожу от моего присутствия. Хм, значит, послезавтра. Только бы дожить! - И он ушел, гонимый вперед желанием побывать в императорском замке и заполучить такого ценного янтаря (ну, и, конечно, толпой). Бывшего детдомовца совершенно не смущало, что ему еще нет восемнадцати: вот чему-чему, а подделке документов в приюте его обу