Скоро начала мешаться одежда. Натан перехватил инициативу, и уже он уверенно расстегивал пуговицы на чужой рубашке, карими глазами глядя Альберту в лицо. Вот его губы остановились на ключицах, зубами прокусил кожу во впадинке и принялся виновато, аккуратно и боясь повредить зализывать истекающую кровью ранку. Он определенно любил чувствовать на губах вкус крови, но альфа-то не возражал: каждый раз, точно Натан оставлял новый засос, так рычал, словно дикая рысь. Усилием воли Альберт отнял свои руки и стянул сорочку. Тут же она была отброшена в сторону, к остальным вещам альфы. В углу помятыми валялись жилет, пиджак, перчатки - все, что он успел скинуть по дороге. Разумеется, до того, как течный омега накинулся на него. Альфа бросил на свои вещи короткий взгляд и, вновь зарычав, уверенно посмотрел в чужие глаза. Само собой, омега тоже от него отстал, но, судя по бешеным глазам, ненадолго. Сейчас же с улыбкой альфа подошел ближе и принялся осыпать поцелуями лицо Натана. Все, куда только могли дотянуться губы. Виски, щеки, лоб, глаза, короткий и вздернутый нос. На самом драгоценном - трепещущих устах - он не останавливался из принципа. Хотел помучить, услышать, какими громкими могут быть его стоны, но вскоре не сдержался сам. Одну ладонь он держал на щеке, второй альфа проник в анус омеги одним пальцем, а получив раздраженный вздох прямо в губы, добавил второй. Они, покрытые естественной смазкой, проходили максимально легко. Альберт раздвигал их внутри ножницами и каждый раз специально поглаживал ими простату.
И кто там говорил, что полевые цветы пахнут чистотой и невинностью? Ах, как бы не так! Впрочем, так долго они были стоять не намерены. Когда в поддавшуюся дырочку вошло сразу три пальца, Альберт понял, что не может больше медлить. Резко вытащив пальцы, он повалил жениха на кровать и повелительно раздвинул его ноги. Сам уселся рядом, на полу, глядя любовно на подрагивающий анус. Нежная, розовая дырочка... Теперь она принадлежит только ему одному.
- Что ж ты творишь, сукин сын! А если бы я убился!.. - недовольные возгласы альфа пресек на корню, только дотронувшись до ануса губами - они превратились в горячие, пусть и слегка раздраженные возгласы. А затем - трахал языком, вылизывал, пробуя смазку на вкус. Натан, хоть и пытался изредка сжать ноги, скоро лишь одобрительно стонал и сам, схватив Альберта за волосы, направлял, подавался бедрами навстречу. Мысли превратились в круговорот бесконечного безумия. Воздух, горячий воздух, в нем совершенно было невозможно дышать. Соленые капли покрывали тело с ног до головы. Однако никогда раньше он не ощущал подобного блаженства. И эти вечные фантазии могли бы продолжаться сколько угодно долго, если бы не ворвавшийся в воздух тихий, но от того режущий по ушам голос:
- Господин?..
Натан во мгновение проснулся. В комнате были только двое: он и Деяти, беспокойно ерзающий на стуле. Его щеки залила краска, какой-то книжкой он старательно прикрывал пах. Как натуральный ребенок, который взглянул на то, чего ему не следовало видеть. Очевидно поняв, что господин очнулся от кошмарно-эротических снов, он встал и аж до пола поклонился. Так, не разгибаясь, он начал говорить:
- Прошу чистосердечного прощения, ведь я, право, не хотел Вас будить, но...
- Перед другими так будешь отчитываться, - резко прервал его Натан. - Лучше ответь. Я кричал?
- Да.
- Что?
- Имя Его Высочества.
Омега не стал ничего отвечать. Вздохнув, он опять плюхнулся на кровать и попросил Деяти уйти. Тот, склонив голову, удалился. Плевать, что он там себе напридумывал (а он это сделал абсолютно точно), сейчас Натан хотел разобраться только с собой. Это же надо! Никогда в жизни он и думать не мог о каком-то конкретном альфе хотя бы в течку, но не тут. И как он быстро поверил, что это реальность, хотя картинки сменялись так быстро, как только могли, и как спокойно отдался не особенно-то знакомому человеку, и как бесстыдно стонал! От стонов, казалось, сотрясались стены. По крайней мере, во сне. Даже так, когда он не чувствовал запахов, те им владели и помыкали. Истинный, Истинный... О них галдят на каждом углу, но мало кто в них на самом деле верит. И Натан не верил, потому что не увидел в Альберте ничего выдающегося или примечательного. Но теперь, как говорят, не мог не поверить. Факты на лицо. Более того, каким-то образом в сон ворвался и его запах. Только вот как? До сих пор Нат чувствовал в носу кисло-сладкий аромат апельсинов, как будто рядом с ним стояла целая их корзина или лежал венок из померанцевых цветов. Может быть, через окно? Или он проходил рядом на правах, так сказать, владельца? Но, наверное, это ему просто почудилось. Течка с людьми и не такое творит.