Я очень надеялся тогда, что канули в Лету времена, когда кому-то очень хотелось «провести» [словечко-то какое!] в запорожские мэры своего человека. И он все делал для этого. А в окружении главы государства цинично обсуждали, какой кандидат ИМ подходит, а какой — нет.
Кому и сколько нужно дать?
— Известно, — поинтересовался я после расшифровки записей у передавшего их мне из рук майора Мельниченко Анатолия Шевченко, — кому конкретно в апреле 2000 года не подходил Александр Поляк? Кто зафиксированное на пленках заявление о нем озвучил в кабинете Президента?
— Конечно, известно: Александр Волков. Олигарх и миллиардер, как о нем сообщали газеты. Ему, видите ли, Поляк никак не подходил! А запорожцам подошел.
— Николай Мельниченко, — продолжаю я, — говорил, что у него имеются и другие, касающиеся Запорожья, записи. О чем речь?
— А вот о чем, — объясняет Анатолий Викторович. — Николай Иванович передал мне, например, запись телефонного разговора одного из запорожских губернаторов с Президентом. Разговор долгий. На протяжении примерно получаса губернатор рассказывает Кучме о приватизации облэнерго и других крупных предприятий региона. И подводит беседу к следующей мысли: если в Запорожье с умом проводить приватизацию, можно с нее будет поиметь немалые деньги. Заходит также речь и об иностранных инвесторах, желающих получить бизнес в Запорожье. Но они, подчеркивает губернатор, боятся: не знают, кому и сколько нужно дать, чтобы их не кинули. Следующая запись — разговор Леонида Кучмы с председателем СБУ Леонидом Деркачом. Президент криком кричит: немедленно отпусти из-под стражи задержанного в Запорожье бизнесмена такого-то — в записи на пленках его фамилия звучит.
— За что ж его задержали?
— За расхищение 170-ти миллионов гривен. И доказательства против бизнесмена, уверяет глава СБУ Президента, собраны серьезные. Уже и уголовное дело возбуждено. На что Кучма кричит: «Я и запорожского начальника управления СБУ с должности сниму, если не отпустите, и тебя самого». «Может, под залог его выпустить?» — рассуждает вслух Деркач. «Никаких залогов! — выходит из себя Президент. — Отпускайте — и все!»
— Круто, ничего не скажешь. Но вернемся, Анатолий Викторович, к Александру Поляку. От кого, скажите, пошла гулять по просторам Интернета информация о том, что на пленках майора Мельниченко есть якобы подтверждение насильственной смерти запорожского мэра?
— Однозначно, не от меня. Мне ведь было известно, что конкретно содержат пленки Николая Мельниченко — относительно Поляка…
— Теперь и мне это известно!
— Ну да. И вы, прослушав пленки, не беретесь же утверждать, что из записей майора Мельниченко конкретный вывод вытекает: Александр Поляк, мол, умер не своей смертью.
— Нет, разумеется. Хотя некоторые открывшиеся во время прослушивания пленок факты просто оглушают и на серьезные раздумья наводят.
А сегодня, добавляю из 2016 года, я больше не сомневаюсь: народный мэр Запорожья был насильственно отстранен от власти.
Власть, кстати, даже его мертвого боялась: Александра Владимировича ведь похоронили не по-христиански — не на третий день после смерти, а на следующий день. Торопились, суки. Боялись, что приходящий проститься с мэром народ будет задавать лишние вопросы. И для прощания с ним [и последущих похорон] выбрали воскресенье. Надеялись, что по причине выходного люди массово не пойдут в ДК Днепроспецсталь, где был установлен гроб с телом мэра. При этом мэра, кстати, одели в генеральский мундир, хотя генералом он себя давно не ощущал: он на то время был сугубо штатским человеком — городским головой Запорожья.
Несмотря на выходной, людей у ДК было не просто много: до 150 тысяч запорожцев пришли проститься со своим мэром. Они понимали, что вместе с Александром Владимировичем, погибшим за нас, уходит будущее Запорожье. И возвращается болото.
К слову, выражение «погибший за нас» осенью 2008 года я использую в качестве заголовка для своей небольшой газетной заметки. Вот этой:
«Позавчера, 23 сентября, запорожский народный мэр Александр Поляк отметил бы свой 60-летний юбилей — если бы его жизнь не оборвалась в ночь на 22 февраля 2003 года.
Наши судьбы пересеклись бурной весной 98-го. И потом мы уже не расставались до самой смерти Александра Владимировича. Я помню, как горячо, едва ли не до хрипоты, мы с ним спорили, каким должен стать наш город — после смены в нем власти. Это когда у генерала Поляка, как он сам утверждал, украли [весной 1998 года] победу на выборах и он с высокой милицейской должности ушел в вынужденную отставку, временно оставшись не у дел. Я помню, как точно так же горячо, почти до хрипоты, Александр Владимирович в деталях рисовал мне будущее Запорожья — когда уже стал мэром.
Трудно поверить, кстати, но факт остается фактом [и его могут подтвердить очевидцы]: свое программное, обнародованное в прессе, заявление о намерении во второй раз пойти на выборы городского головы [весной 2000 года] Александр Владимирович надиктовывал мне на диктофон на берегу Днепра, за околицей Бородинского микрорайона Запорожья. А прямо на капоте машины, на которой мы туда приехали, была разложена нехитрая снедь — вроде черного хлеба и селедки пряного посола, прикупленных по пути, и стояло несколько откупоренных бутылок пива 1-го запорожского пивзавода, уважаемого экс-генералом…
Он не мог умереть так рано — на полпути, на четверти пути к воплощению своей мечты о лучшем городе Украины. Ему суждена была долгая жизнь. По моему глубокому убеждению, ощущая всемерную поддержку земляков — нас, запорожцев, и, опираясь на нашу любовь, Александр Владимирович должен был находиться под защитой, под покровом этой любви и этой поддержки. Но в ночь на 22 февраля 2003 года случилось то, что случилось — мэра Поляка не стало. Он погиб. За нас.
Царствие вам небесное, Александр Владимирович».
В тему
Кто еще из запорожцев фигурирует на пленках майора Мельниченко
Как я уже говорил, тема Запорожья в кабинете главы государства наиболее активно обсуждалась в апреле-мае 2000 года. На 6 июня ведь были назначены перевыборы — после отставки запорожского мэра, и президентское окружение, оценив шансы кандидатов, пришло к выводу: победа на выборах будет либо за Селиным, либо за Михайлуцей [оба были замами у оставившего должность мэра].
А что же генерал Поляк, который тогда тоже вел агитационную кампанию? «Поляк нам ну никак не подходит!» — доносится голос кого-то из окружения Леонида Кучмы с пленок майора Мельниченко, помеченных в архиве опального экс-сотрудника охраны главы государства под датой 24 апреля 2000 года.
О чем далее [24 апреля и 10 мая] идет речь? О том, что «вляпались мы с этими мэрами». Тем не менее, киевским политтехнологам, вхожим в кабинет Президента, удалось убедить Владимира Куратченко [тогдашнего губернатора Запорожской области], что Поляк — никакой.
И тогда сам губернатор… предложил кандидатуру Михайлуцы. Михайлуце же судя по беседам в кабинете Кучмы, которые я передаю в изложении, порекомендовали пригласить Селина на разговор. Тот, однако, этого не сделал: мне, мол, обещал Президент! И Селин по-своему отреагировал на такое положение вещей. Как уверяют политтехнологи, он «закусил удила: пошли вы на [мат], мне обещал Президент!» А далее следует лаконичное замечание: «Нам без разницы, кто будет» [мэром]. В смысле, «устроит любой» [кроме, естественно, Поляка].
Есть также замечание о том, что «на последних выборах главы трех районов Запорожья не стали делать то, что обычно делается» [не стали, надо полагать, фальсифицировать выборы] и что «на нас вышел один парень. Это местный бизнесмен, который не связан ни с какими крупными финансовыми группами из Киева. Он не работает ни со Жванией, ни с Суркисом. Он сказал, что уже сейчас готов написать в партию записку» (?).