Узнав о намерениях князя, печенеги коварные и устроили на месте будущего села Никольского засаду, в которую и угодил Святослав.
Впрочем, это лишь одна из версий гибели легендарного князя, вошедшего в историю Руси-Украины под прозвищем «Завоеватель»: за восемь лет правления он совершил походы на Болгарию и Северный Кавказ, а также разгромил Хазарский каганат — государство кочевников, которые постоянно совершали набеги на поселения русичей.
Массивная чугунная плита на гранитном валуне на берегу Днепра — на месте предполагаемой гибели Святослава, была установлена… аж в 1872 году. Надпись на ней гласит: «В 972 году у днепровских порогов пал в неравном бою с печенегами русский витязь князь Святослав Игоревич». По сути, этот памятный знак, установленный в позапрошлом веке в Никольском, — первый памятник в честь героев Руси-Украины.
Но нам, однако, нужно было следовать далее.
И, постояв у плиты памятной и поцокав языком возле глубокого вертикального желоба за ней — это так стекающая по береговому склону вода разрезала могучий днепровский камень, мы покинули необитаемый детский лагерь [или профилакторий, я так и не понял], некогда принадлежавший металлургическому заводу им. Петровского [в честь него, если кто забыл, город Днепр до недавнего времени назывался], на территории которого и находится массивная чугунная плита с сообщением о гибели Святослава.
Нынче лагерь — охраняемая приватная собственность. Но пройти к памятному знаку можно — в сопровождении кого-нибудь из охраны.
Чья земля у Ненасытецкого порога
Храм Семи врат, который находится, ну, может быть, в полукилометре от предполагаемого места гибели Святослава, еще называют «капищем Перуна» или, что более верно, «Никольским кромлехом».
Никакого храма на берегу Днепра, как я уже говорил, нет. Имеются остатки языческого святилища — в виде установленных в круг камней, созданного в очень приметном месте — там, где некогда, до строительства Днепрогэса, клокотал не замерзавший даже в самую лютую зиму Ненасытецкий порог.
«Ненасытец, Дед-порог, Ревущий — самый большой и самый страшный из всех днепровских порогов», — особо подчеркивал в своих путевых заметках Дмитрий Яворницкий.
В его интереснейших заметках я так же вычитал, что в 1737 году напротив Ненасатецкого порога на правом берегу Днепра была обустроена крепость [или что-то вроде крепости] — «ретраншемент с редутами, который занимал 50 десятин».
Через четыре года вокруг ретраншемента возникло поселение «из малороссийских казаков и крестьян». Ну, а буквально на следующий год после ликвидации Запорожской Сечи — в 1776 году, «провиянтмейстер» князя Григория Потемкина Иван Синельников [до введения губернаторской должности он был екатеринославским наместником; железнодорожная станция Синельниково носит его фамилию] получил земли как раз в районе Ненасытецкого порога. На них он в честь своих сыновей основал села: Васильевку [в 1779 году] — на левом берегу Днепра, и Николаевку [в 1780 году] — на правом. «В том селе [нынешнем Никольском, то есть], — отмечал Дмитрий Яворницкий, — подданных малороссиян мужска пола 20 душ, женска 15».
В это же самое послесечевое, скажем так, время земли возле Ненасытецкого порога получила и жена «провиянтмейстера» Ивана Синельникова Авдотья Васильевна, основавшая «деревню» [слово Яворницкого] Войсковую, где были поселены «остатки запорожского войска, отчего деревня и получила себе такое название».
Войсковое — это совсем недалеко от Никольского. По прямой — ниже по Днепру, полкилометра. Если кто видел самую большую в Украине диораму «Битва за Днепр» [находится в Днепропетровском национальном историческом музее, занимая отдельное здание], сходу вспомнит, что она отображает эпизод Великой Отечественной, связанный с форсированием Днепра частями Красной Армии у села Войсковое.
Получается, земля у Никольского-Войскового обильно полита кровью как во времена князя Святослава, так и в более близкие к нам.
Днепровский Стоунхендж
А вот как наблюдательный Дмитрий Яворницкий описал Никольский кромлех [по-украински это слово звучит более понятно: «кам'яне коло»]:
«Это мегалитический памятник чрезвычайной редкости; в середине его установлены в круг вертикально 24 больших плоских камня — один за другим, высотой как рослый человек; внутри круга был похоронен человек, однако, скелет его настолько истлел, что ни взять его, ни измерить никак нельзя было — это уже был не человек, а „прах и пепел“; вокруг скелета тоже превратились в „прах и пепел“ речные ракушки».
Считается, что храм под открытым небом возле самого шумного днепровского порога был сооружен праиндоевропейским народом. По одной версии, ему — 12 тысяч [!] лет, по другой — четыре тысячи.
Если принять за точку отсчета первую цифру, то нужно будет признать, что Никольский кромлех более, чем вдовое старше своего всемирно известного аналога — каменного Стоунхенджа, который ежегодно посещает миллион туристов.
По преданию, в сооружении Стоунхенджа принимал участие жрец Мерлин, посвященный в секреты волшебства. Именно он, изготовив какие-то устройства, установил гигантские камни комплекса легко и быстро, чем удивил присутствующих, которые до этого не смогли их сдвинуть с места. Удивленным ротозеям Мерлин ответил: если бы вы увидели, какие чудеса творят строители на моей родине, то удивились бы еще больше.
А Мерлин был из скифов, проживавших, согласно все тому же преданию, возле… Днепровских порогов. Об этом еще в 18-м веке английский поэт Томас Уортор отмечал в своем посвящении Стоунхенджу: «О, древний памятник cо Скифских берегов, Не Мерлином ли ты сюда перенесен?»
Если и далее проводить параллели со Стоунхенджем, можно предположить, что каменное коло на берегу Днепра в древности, как и Стоунхендж, служило… обсерваторией, из которой наши предки следили за движением солнца.
И напрямую общались с Космосом и Богом — такова энергетика, такова сила подобных мест.
Между прочим, в девяти километрах от Никольского [и в 3,5 километрах от Днепра] находится небольшое село со странным названием Петрово-Свистуново [это Войсковой сельсовет]. Примечательно оно тем, рассказали мне люди, собирающие информацию об аномальных зонах Приднепровья, что возле него находится некое земляное сооружение [отчетливо различимо даже на спутниковых снимках], помогавшее древним обитателям тамошних мест… напрямую общаться с Космосом. Это так называемый майдан — место силы.
Знал ли о таких местах и, в частности, о храме под открытым небом возле Ненасытецкого порога князь Святослав? Не мог не знать.
Поэтому нельзя исключать, что именно сюда он и пожаловал — попросить у всевышнего помощи и защиты, узнав о готовящейся на него засаде.
А засада как раз и была устроена возле храма. И князь со своей дружиной принял тут свой последний бой.
Повторяю, это всего лишь предположение. Как на самом деле развивались события более, чем тысячелетней давности мы, наверное, не выясним никогда.
***
Диаметр необычного храма в Никольском, в котором нынче я насчитал 36 камней, — 25 шагов. Причем шагал я от самого приметного [но не самого главного!] камня — того, на котором отчетливо заметен… след ступни человека. Камень этот известен всем, кто бывал в храме Семи врат. Именуется он Пяточным.
Камень, установленный напротив Пяточного, названия не имеет, хотя он в храме, пожалуй, самый главный — вроде алтаря.
Так я понял, когда разглядел, что изображено на этом камне: свастика, древний символ солнца, древний символ счастья, если хотите. И храм, следовательно, величать нужно не семивратным, а солнечным — храмом Солнца и счастья.
Свастику на камне — она, к слову, левосторонняя [в отличие от правосторонней фашистской] можно разглядеть только при особом, контрастном, освещении — очень уж давно она нанесена была на камень: 12 тысяч лет назад. Кстати, первые известные истории изображения свастики датируются… седьмым тысячелетием до нашей эры.