— Ты должен… — сглотнула я кислый ком. — Решить для себя. Я не имею к этому никакого отношения.
— Как же ты не имеешь…
Он сильнее прижался ко мне плечом и собрал летающие по ветру волосы в кулак. Я отчего-то напряглась. От чего? От агрессии, которую он контролирует таблетками… Или я накрутила себя, ведь он держит их ласково, чтобы они не лезли мне в глаза, чтобы он мог заглянуть мне в лицо, бледное от ветра и снова от ветра, но уже не с Невы, а в голове. Это безумие, этого нельзя делать.
— Не имею, — выдавливала я из себя. — Я не имею сейчас возможности шляться по Европе. Финансовой возможности. Ясно?
— Ксюша, я не предлагаю тебе шляться. Я предлагаю побыть со мной. И я заплачу…
— А я не хочу, чтобы за меня платили, — отрезала я и отвернулась к зданию университета, которое виднелось за Дворцовым мостом.
Вот скажите, какого черта у меня такой огромный вкладыш в диплом? Пять лет потрачено на предметы, которые мне совершенно не пригодились в работе. Вы бы меня лучше курсу выживальщицы в мире мужчин обучили… Это надо ввести наравне с военной кафедрой для мальчиков. Это куда важнее. Бабы всю жизнь живут с мужиками, как на пороховой бочке, не зная, когда рванет… Нормальных мужиков не бывает. Просто не все мужики признают, что они того…
Этот вот рядом совсем того: куда он меня зовёт? Куда?!
Глава 44. "Если бы ты меня выдумал"
— Ксюша, проверь свой Пейпал.
Я не опустила руку в карман. Я смотрела Крэгу в глаза — наглые.
— Что там?
Хотя надо было спрашивать, сколько? Я уже устала задавать вопрос «зачем?».
— На обратный билет, гостиницу и просто, чтобы ты чувствовала себя со мной спокойно. Это залог.
О да, этот ёмкий английский язык — security deposit! Но о какой безопасности можно говорить в обществе этого мужчины?! Ведь не стал ждать, когда причалим. Отсюда — от него — только в реку с головой, которая у меня горела от стыда.
— Давай больше не говорить про деньги, ладно?
Больше не? Про деньги говоришь только ты. Причём, постоянно! И если бы только говорил, так ты мне их втюхиваешь теперь бесконтактными способами после того, как тебе пришлось повоевать с моим рюкзаком.
— Я не соглашалась ехать с тобой, — выдала я зло и прошила его лоб насквозь злым острым взглядом.
Он своего не отвел.
— Там есть кнопка: вернуть деньги, но я постараюсь сделать все, чтобы ты ей воспользовалась, — заявил Крэг, прочитав мои мысли в широко распахнутых глазах или на лбу, высоком, но совсем не умным.
Последние события в моей жизни, которых я не смогла избежать или хотя бы оградиться от их последствий, говорили не в пользу моего ума. Хотя бы практического!
— Я не пользуюсь твоим положением, — выдавал Крэг шепотом. — Я просто принимаю его как данность. Твои проблемы с работой и деньгами я могу решить, а вот свои без твоей помощи — нет. Дай мне шанс. Так сложно?
— На что шанс? — проговорил за меня кто-то другой, кто ещё мог говорить. Кто-то, кто задвинул меня, ту, которую я знала, на второй план, выпуская на авансцену полную идиотку.
— Попробовать завести отношения с девушкой.
— На месяц?
— Это ты назвала месяц, не я. У меня нет ни перед кем обязательств.
Я молчала, слушая мотор лодки, хотя не была на все сто уверена, что это не мое собственное сердце начало буксовать.
— Передо мной у тебя их тоже нет. Ты сам сказал.
Заминка. Секундная — просто его губы улыбались и не могли так сразу заговорить:
— И ты ответила, что тебе это даже нравится. Так что отвечай наконец, едешь со мной или нет? И тогда будем решать, что делать с билетами. Или… — эту паузу он сделал нарочито длинной. — Я буду решать, как мне жить дальше одному.
Я отвернулась, но наш кораблик уже развернулся и пошёл обратно по пройденному маршруту. Теперь нам предлагалось смотреть налево, но мне впервые хотелось смотреть прямо, потому что в правильности любого ответа любой нормальный человек непременно усомнится.
— Я тебя не знаю, — сказала я, стиснув влажными пальцами сумочку. — Я уже поехала так с одним неизвестным во Вьетнам.
Крэг не улыбнулся, хотя прекрасно видел по моему лицу, что я едва удерживаюсь от смеха. Смех — лучшее лекарство. Когда нечего сказать — смейтесь. Когда нечего даже подумать — хохочите. И я почти рассмеялась, когда Крэг заговорил тоже через смех, тот, который сквозь слезы:
— Ну так и я тебя не знаю. Но как ты предлагаешь тебя узнать? Не хочешь ехать в Европу? Хочешь, чтобы я остался в Питере? Я останусь. Можно же и здесь вести пешеходные экскурсии. Я быстро учу новые маршруты, имена и цифры. Я могу пробыть здесь три месяца, верно?