Когда зашли в квартиру, я сразу разулся и, скинув бумажник на полку в прихожей, поплёлся к кровати. Деда рядом со мной уже не было. Похоже, он ушёл.
Не прошло и пары минут, как мои глаза захлопнулись. Темно. Тихо. Холодно. Моё тело трясётся.
– Привет, Максим.
Я лениво открыл глаза. Возле дивана стояла высокая тощая тень. В тот момент захотелось громко закричать, но голос куда-то исчез. Кричать хотелось не только прошлому, но и настоящему мне.
– Ты не можешь сейчас говорить, – тихим, спокойным голосом сказал мужчина. – Тебя обманули. Завтра утром ты проснёшься и всё поймёшь, а вскоре наверняка узнаешь, что это сделал твой хороший друг. Как несправедливо.
Полная темнота в комнате постепенно отступала благодаря падающему лунному свету. Он, словно специально крадясь, медленно полз по полу, норовя вот-вот достать до тощей тени.
– Не кажется ли тебе, что общество прогнило? Почему те, кто творят ужасные вещи, зачастую живут лучше тех, кто несёт добро? Разве так должно быть? Тебе не обидно, Максим? Я сейчас обращаюсь к тебе – тому, кто воспользовался способностью и переместился в воспоминаниях. Ты считаешь, что человечество идёт по правильному пути? Насилие, обман, лицемерие, похоть – этими словами можно лучше всего описать общество. Люди заблудились, свернули с нужной дороги.
Лунный свет достал до незнакомца и, проскользнув по его чёрным лакированным туфлям, медленно, словно побаиваясь, озарил фигуру. Длинный плащ, костюм и рубашка чёрного цвета прекрасно сидели на тощем теле. Я посмотрел на лицо: впалые щёки, лёгкая серебристая щетина и несколько морщин на высоком лбе. Однако стоило мне посмотреть в глаза муж… Нет, старику лет шестидесяти. Стоило посмотреть в его мёртвые, грустные глаза, как мне стало по-настоящему страшно: передо мной стоял не человек. Ни у одного человека не может быть такого взгляда, выражающего одновременно боль, безразличие и надменность.
– Ответь мне, Максим. Сможет ли скот сам дойти до нужного места? Нет. Ему нужен пастух, который, хоть и прибегнув к силе, но сможет вернуть стадо на верную дорогу. Животные не поймут, что их бьют во благо, чтобы не дать им заблудиться и умереть.
Старик сделал шаг ближе и достал из внутреннего кармана пальто пожелтевший бумажный свёрток, перевязанный холщовой верёвкой. Незнакомец неспешно развязал узел, и длиннющий лист упал до самого пола.
– У меня есть предложение. Я помогу тебе восстановить справедливость и дам силу, которая позволит изменить мир. С её помощью ты сможешь сделать всё так, как и задумывалось изначально. Создай лучшее общество, где сильный будет бояться обидеть слабого. Взамен, ты отдашь мне тридцать лет своей жизни.
Что за бред? Потерять три десятка лет?! Да я ни за что не соглашусь! Хотя нет. Это сейчас мне уже не хочется растрачивать отведённое время, а тогда, ещё пару дней назад, для меня не было разницы, сколько жить, ведь в жизни не было никаких целей. Да ещё и состояние наркотического опьянения, при котором можно втюхать всё, что угодно.
– Ты согласен?
Я промямлил что-то несвязное и махнул рукой.
– Если согласен, то протяни мне свою ладонь.
Понятия не имею, о чём думал одурманенный мозг тогдашнего меня, но рука действительно потянулась к незнакомцу. Я почувствовал холодное прикосновение. Старик взял меня за кисть и повернул ладонь кверху. Откуда не возьмись у него во второй руке появился блестящий в лунном свете кинжал.
Только не это.
Уже в следующее мгновение ладонь отдалась острой болью, отчего машинально захотелось одёрнуть её, но старик не дал этого сделать. Он повернул её и сжал мои пальцы в кулак. На пол тонкой струйкой полилась кровь. Только вот судя по звукам, попадала она не на паркет, а на бумагу. Спустя несколько секунд старик снова повернул ладонь кверху, и моему удивлению не было предела: глубокий порез затягивался прямо на глазах, и вскоре от него ничего не осталось.
Незнакомец аккуратно свернул бумагу и снова её перевязал.
– У тебя есть сила, способная изменить мир, Максим.
Старик смотрел прямо мне в глаза, отчего мысли в моей голове смешались. Его взгляд был слишком нечеловеческим.