— Тогда за дело! — Леонид аж воодушевился.
Я отобрал тех мужчин, кто хоть немного понимал по-польски. Это необходимо, чтобы наша легенда продержалась как можно дольше. Таких набралось тринадцать человек — они-то и надели форму охранников.
Затем мы перенесли всех раненных в барак и уложили там. Полторы сотни людей, в основном женщины, сели на колени прямо посреди лагеря с заведёнными за голову руками. Со стороны это выглядело так, будто уцелевшие поляки собрали всех оставшихся рабов в одну кучу и взяли их в кольцо. Смотрелось крайне правдоподобно. Особенно с большой высоты.
Оставалось только дождаться, пока по нашу душу пожалуют. Но тут нам вновь повезло, ведь поезд не просто сошёл с рельсов, но и взорвался. Жахнуло так, что грохот разлетелся более чем на тридцать километров.
Конечно, поляки могли бы заметить и первый взрыв, но лагерь находился в лесной глуши, и если кто-то и слышал хлопок, то разве что дремучие старики в редких деревнях. Но я готовился к такому исходу, потому и усадил людей на колени раньше времени.
К несчастью, как это иногда бывает в подобных условиях, нашлись два умника, возжелавшие изнасиловать уцелевшую радистку. Я пришёл на крики в барак и молча расстрелял их. Хоть мы и на войне, но нельзя же опускаться до такого. Как говорится: приговор по законам военного времени.
Другие пленники отреагировали на мою выходку неоднозначно, многие смотрели с осуждением. Однако я не мог позволить нашим до такого опуститься и совершенно не чувствовал сожалений или угрызений совести.
Примерно через час квадролёт всё-таки прилетел. К тому времени раненные перестали стонать и кричать. Либо им помогли, либо они умерли. Как бы это грубо ни звучало, но любой случайный выкрик мог сорвать всю операцию.
Махина с четырьмя крупными винтами зависла над лагерем. Квадролёт представлял собой овал двенадцать на сорок метров. В него без труда смогла бы поместиться и тысяча человек. Да, было бы максимально неуютно, где-то они легли бы даже в два ряда, но всё же он был крайне вместительным.
Оставалось загадкой, сколько поляков пряталось внутри. Там точно находился командир, три члена экипажа и какое-то количество бойцов. Я рассчитывал, что их будет не больше двух десятков, ведь всё-таки они прилетели на разведку, а не для того, чтобы наводить порядок.
Квадролёт не спешил садиться, и я решил взять всё в свои руки. В прямом и переносном смысле этого слова. Я буквально начал размахивать руками, пытаясь языком жестов объяснить, что у нас отсутствует связь и что нам нужна помощь.
Вскоре эта пантомима возымела успех. Тёмно-серая громадина начала опускаться.
Наступал кульминационный момент четвёртой части моего незамысловатого плана по побегу из плена. Если нам удастся захватить целый квадролёт до того, как поляки свяжутся с базой, то дело останется за малым.
— Всем приготовиться! — выкрикнул я на польском. — Действовать строго по протоколу! Никаких отклонений!
Птичка села рядом с нами, и я направился к открывающемуся шлюзу. Внутри мне удалось увидеть шестнадцать солдат в одинаковой форме и одного офицера. Все они готовились сойти на землю.
А пока выезжал трап, я мысленно рисовал возможную схему машины, с которой ещё никогда не связывался.
— Что у вас тут случилось⁈ — с порога заорал рослый офицер с козлиной бородкой и длинными усами.
— Восстание рабов! — громко ответил я, стараясь перекричать шум останавливающихся винтов. При этом пришлось исполнить их стандартное воинское приветствие с двумя пальцами. — Сначала сдетонировали запасы абсолютиума, а потом рабы как с цепи сорвались!
— Я не вижу среди вас ни одного офицера, — командир пробежал глазами по всем подставным солдатам.
— Пан Жак находится в том ангаре, — я показал в нужном направлении. — Он серьёзно ранен и нуждается в срочной госпитализации.
— Вы двое, берите носилки и бегом туда! — приказал командир, повернувшись к своим людям. — Остальные за мной!
— Есть! — хором ответили они.
— Ну и устроили же вы тут бардак… — офицер отрицательно мотал головой и неспешно шагал по ещё невысохшей грязи. — Поставки остановятся на неделю, а то и больше! А это совершенно недопустимо!
Пока он там орал на всех и вся, я незаметно прошмыгнул в квадролёт и призвал свой магический автомат. У меня на всё про всё было меньше минуты, поэтому я тотчас направился в кабину пилотов.