— Забавно, — незнакомец по-доброму улыбнулся. — Мне многое про тебя уже рассказали, но я даже не думал, что в первую очередь тебя озаботит судьба ребёнка.
— Не сочтите за грубость, но я бы хотел получить ответы, — я полностью открыл глаза и осмотрелся.
Мы с этим товарищем, которому на вид было лет сорок, а то и меньше, сидели в одноместной больничной палате. На удивление чистой и светлой палате. Возможно, меня положили в ВИП-версию, но хотелось верить, что все больницы в Империи были несильно хуже.
Даже беглого осмотра темноволосого собеседника хватило, чтобы сделать парочку выводов. Во-первых, он однозначно является представителем специальных служб по типу ФСБ. У меня глаз намётан, и таких людей я легко могу вычислить по слегка надменному, но в то же время дружелюбному взгляду.
Во-вторых, у него при себе не было оружия. В-третьих, он слишком хорошо выглядел для рядового сотрудника низшего звена. Судя по костюму и яркому парфюму, этот товарищ неплохо зарабатывал. Да и часы наверняка не из дешёвых.
— Оценивающий взгляд? — вдруг выдал он. — А ты и правда не похож на обычного тракториста. Если честно, мне с трудом верится в рассказ других выживших о тебе. Но не могут ведь две сотни людей врать?
— Так выжило всего двести?.. — с нескрываемой тоской произнёс я. — А что с Семёном? У него были сломаны ноги, но в остальном…
— Мальчик в полном порядке, — перебил незнакомец. — Уже прыгает на одной ноге, а вторая в гипсе. Жить будет. И да, в общей сложности, включая тебя, спасти удалось двести тридцать девять человек. Шестеро погибли на месте, ещё семь в больнице или по пути в неё. Вот такой итог устроенной тобой заварушки.
— Значит, всё было не зря, — я с облегчением вздохнул и закрыл глаза.
— Говорят, что в лагере находилось порядка тысячи пленников, — мужчина многозначительно замолчал.
— Как я могу к вам обращаться? — меня слегка задел его намёк. Я попытался сесть на край кровати, и это далось мне удивительно легко, словно в меня влили целую цистерну энергии.
— Сергей Анатольевич, уполномоченный следователь Его Величества по особо важным делам, — с едва скрываемой гордостью в голосе представился он.
— Так вот, Сергей Анатольевич, — снисходительно начал я. — В лагере действительно находилось почти тысяча человек. Если вы намекаете, что из-за моей «авантюры» погибли три четверти, то спешу вам сообщить, что жизнь в качестве раба многим хуже смерти. Такого моё мнение. Я никого не заставлял идти вместе со мной. Конкретного выбора я им не давал, но они легко могли связать меня и сдать врагу. Однако люди пошли за мной. Они были предупреждены о последствиях и выбрали свободу.
— Ну что вы, Дмитрий, я ни в чём вас не обвиняю, — следователь поспешил откреститься не только словами, но и жестами. — Напротив, меня поражает то количество людей, которые по итогу выжило. Будьте уверены, Его Величество по заслугам оценит ваши заслуги.
— Как вам будет угодно, — я всем своим видом продемонстрировал абсолютное безразличие к материальным ценностям.
— Но вот одно мне не даёт покоя… — Сергей Анатольевич вновь замолчал, как бы давая мне возможность сознаться.
— И что же? — на всякий случай пришлось включить дурака, дабы выяснить, что же ему известно.
— Как столь сложная операция стала возможной? Про взявшуюся у вас из ниоткуда боевую подготовку я вообще молчу. Но даже суперсолдат не смог бы осуществить нечто подобное.
— Возможно, нам просто повезло, — коротко бросил я и подошёл к окну. Оттуда открывался вид на скромный, но ухоженный парк, а также до горизонта растекалось море. — Мы в Петербурге?
— Верно. Вас и других раненых доставили в столицу. Но давайте вернёмся к этому удачному стечению обстоятельств, — следователь подошёл ко мне и встал справа. — Врачи трое суток не могли привести вас в чувство. Вы никак не реагировали на лечение. Возможно, вас бы так и не смогли реанимировать, если бы не ваш друг, посоветовавший применить сыворотку.
— Друг?.. — я бросил на него вопросительный взгляд.
— Его Сиятельство граф Демидов, — он говорил про Леонида. — Думаю, с вашей стороны будет глупо отрицать, что вы стали одарённым. Полагаю, именно это и послужило спусковым крючком к началу бунта?
— Если Леонид уже всё рассказал, то к чему эти вопросы? — мне нужно было кровь из носу выяснить, что именно ему удалось узнать. Леонид не похож на болтливого человека, но к нему могли применить различные методы допроса. — Не понимаю.