— Лариса, брысь отсюда! — громко потребовал Афанасий. Да так, что перестарался: девушка пулей вылетела из кабинета, позабыв свернуть свою переписку.
— Дим, что происходит? — Леонид тоже преисполнился недоумением.
— Долгая история, сейчас куда важнее решить твою маленькую проблему, — я указал на монитор Афанасия. — Это ведь маленькая проблема? И её можно устранить одним росчерком пера.
— Конечно-конечно! — слегка дрожащим голосом ответил бюрократ. Он судорожно начал нажимать на кнопки в карточках Анастасии и этого цыгана по имени Роман. — Сейчас укажу, что документы были поданы неправильно и аннулирую все записи. Дайте мне две минуты!
— Не торопитесь. Главное — сделайте всё правильно. А если у кого-то возникнут вопросы или же кто-то захочет отменить ваше решение, то позвоните вот по этому номеру, — уже во второй раз за день я оставил свои данные.
— Как вам будет угодно, господин Дмитрий.
Клерк работал с такой страстью, что пот со лба капал на клавиатуру. Леонид бросил на меня вопросительный взгляд, пытаясь понять, что же случилось. Пришлось показать ему истинную форму кольца и жест молчания, чтобы он не разрушил державшуюся на соплях пафосную легенду.
Афанасий видел меня некой высшей субстанцией, как бы выразился Жнец, и лишние объяснения могли бы нарушить эту идиллию. Клерк мог засомневаться, а настоящий ли перстень я ему показал, чего мне совершенно не хотелось.
Скорее всего, Император обо всём узнает, когда вновь просмотрит мои воспоминания, но при личной встрече я смогу всё объяснить. А вот если Его Величеству донесут на меня помощники, может возникнуть неприятная ситуация.
Конечно, в рамках Державы наследство графа Демидова — это крошечная песчинка, на которую не стоило тратить время. Однако я расценивал самого себя как ценный ресурс и именно поэтому вмешался.
В этом мире у меня нет тех, кому можно доверять, и Леонид — это единственный человек, с которым мы прошли огонь и воду. Я был обязан ему помочь.
Хрен его знает, как сложится моя дальнейшая судьба в этом мире, но одно ясно наверняка: связи — это ключевой элемент при решении любых проблем. К тому же Лёня нравился мне как человек. Его можно было назвать добрым, хоть и с небольшими оговорками. А такие люди всегда были на вес золото.
— Всё готово! — радостно объявил Афанасий и распечатал приказ на официальном бланке, подписанный электронной подписью. — Решение аннулировано, брак расторгнут!
— Премного благодарен, — язвительно выдал Леонид, забирая документ. — Всего доброго.
— И вам, Ваше Сиятельство! Я безумно рад, что смог угодить вам и вашему другу, — пропищал он нам вслед.
— Ну? И что это было? — вновь спросил Леонид, когда мы вышли в коридор.
— Как я и говорил, это долгая история, — я всем своим видом показал, что здесь об этом разговаривать точно не стоит. — Ты обещал проставиться. Вот как только сядем за стол, бахнем пару стопок, тогда всё и расскажу. А то тут слишком много ушей.
— Понимаю… — Леонид осмотрел меня с ног до головы и ехидно засмеялся. — А я давно подозревал, что ты не так прост, как кажешься. Тракторист, спавший две с лишним сотни людей из польского плена… Ну-ну! Охотно верится!
— Да тихо ты, — пшикнул я. — Поехали в какой-нибудь хороший, но не слишком дорогой ресторан. Я угощаю.
— Эх, это мне надо бы тебя угостить, — он посетовал на отсутствие телефона и, как следствие, невозможность что-либо оплатить. Всё в этом мире было завязано на смартфонах. — Надо заехать в магазин, а затем в банк, чтобы привязать аппарат к моему счёту. Да и сам счёт проверить. Хотя что-то мне подсказывает, денег там уже не осталось…
— Не переживай, одолжу на первое время. Так сказать, в счёт уплаты за проживание, — мы зашли в лифт и поехали в самый низ на парковку.
— Вот ответь честно: почему ты мне помогаешь? — вдруг спросил Леонид.
— Ты хороший человек. В лагере не гнул пальцы и работал наравне со всеми, хоть и являлся аристократом. А ведь мог бы сказать, что у тебя благородная кровь. Как я понимаю, тебя бы наверняка обменяли или выкупили.
— Возможно. Но если быть откровенным, дело в трусости, а не в единстве с народом, — двери лифта открылись на нужном этаже, но Леонид не спешил выходить. Он стоял с задумчивым видом, опустив глаза. — А другие причины есть?
— Как минимум ещё две. Ты помог мне разобраться с Даром и не выдал следователю. Умение держать язык за зубами — редкая и довольно ценная черта характера. Да и скоро ты поймёшь, что у меня в этом мире нет ни одного человека, которого я бы мог назвать другом.