Осторожно приблизился к нему, вспоминая повадки соседского кота. Острое горлышко так и не прорезало пакет, зато хорошо разрезало натянутую кожу. Из раны на горле брызнула изумрудная кровь. Только сейчас я понял, что у бывшего друга здесь иное обличье. Вместо его рук были щупальца, а на лице наросли водоросли.
– Покойтесь с миром – сказал я телам бывших. Подержал у сердца несуществующую шляпу, а затем взял баллончик жёлтой краски и направился в сторону дома.
Много мне открылось в тот день: знания сокровенные, виды сокрытые, способности необычные. И всё это было запрятано в мозге. Сейчас я знал, что всё уже давно лежит в интернете. Знал я и то, что Старейшины давно распространяют «таблы», выискивая среди людей новых сторонников. Многое я теперь знал. Чёрная магия, оккультизм, трансерфинг реальности.
Мои ноги утопали в грязи, постепенно проявляясь в основном моменте. Уже довольно скоро я шагал по улицам нашего города, наслаждаясь тишиной и покоем.
На гараже у своего дома я вывел жёлтой краской всего одно имя – «Ньярлатотеп».
Сейчас вы смотрите на меня, я оборачиваюсь и смотрю на вас. Я всё понимаю, а вы?
Вы знаете, что от нас не скрыться? Вы знаете, что реальность состоит из вымысла и не только? Вы знаете…
«Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн».
– Р’льех?
«Пилигрим»
Мы пилигримы. Этим всё и сказано. Наша цель ясна и прекрасна – покорение святой горы Хеврон. Единственной и неповторимой. Эта гора влечёт меня, наполняя моё сердце радостью. Хеврон – только это имеет значение. А всё остальное тлен, нищета и мусор.
Уже долгие годы мы пытаемся взойти на гору. Хеврон наш дом, наша мать, наш отец. Мы пилигримы. Рождаемся у подножья горы, готовые пройти великий путь. Тропа, по которой шли пророки. Тропа, освящённая легендой, человеком по имени Мойше.
Путь наш сложен и тернист. Хеврон вобрал в себя все тяготы жизни: колючий лёд, глубокие трещины, непокорные ветра. Совершать подъём тяжело. Но другого пути у нас нет. Мы пилигримы. Я пилигрим.
– Ай! – моя брат в очередной раз закричал. – Я так больше не могу! – заявил он, потирая ушибленную коленку. Он оступился, теряя равновесие, а теперь вот сидел и жаловался.
– Эх – я вздохнул. Мне не хотелось ничего говорить. Я дал брату руку и поставил его на ноги. Половина пути была пройдена, мы находились где-то на середине подъёма. Вверху виднелись облака, скрывающие вершину. Место святое. На горизонте же клубился снег, Хеврон готовил нам очередное испытание – снежную бурю.
– Там огни – я показал в сторону деревни – видишь? Дойдём до туда и передохнём. Переждём бурю и отправимся дальше. Вершина горы ждать не будет.
Брат фыркнул и пошёл следом. Мне было понятно, что он снова дуется. Уже не в первый раз. Он никак не мог привыкнуть к трудностям, постоянно жаловался и рассуждал о вещах приземлённых. Мне было совсем не до этого: завет Мойше – только он меня волновал. Святая книга о святой горе. Книга, в которой говорилось о пути пилигрима. Книга, наполняющая нутро светом и теплом.
Жизнь не имела бы смысла, не будь великой горы Хеврон. «Чти Хеврон, да не будет у тебя мыслей материальных» – говорилось в кодексе. Я пилигрим. Таков мой путь.
Брат бубнил что-то за спиной. – Помолчи – сказал я ему. – Начинаем читать один из великих псалмов, готов?
Он ничего не ответил, просто пошёл молча. С тех пор он не сказал ни слова. Его суровое лицо изменилось лишь в деревне. Там, где нас ждали другие. Бывшие пилигримы. Почему бывшие? Всё просто – они осели здесь, решив не продолжать путь. «Слишком он уж сложен, лучше я буду довольствоваться малым». Так они говорили. Все люди, что основали такие вот деревеньки. Бесхребетные, бесхарактерные. Я смотрел на них с презрением.
Я пилигрим. «Да не будет у меня мыслей о мире тленном, да не превращусь я в ветхую оболочку. Аминь».
Люди в деревне что-то праздновали, дома из красного дерева освещались синими огнями. Повсюду висели гирлянды, стояли резные столы. В воздухе витали запахи свежего хлеба, специй, вина. Я видел весёлые лица людей. Видел, как жадно на них смотрит брат. Мне это совсем не понравилось.
Буря уже клокотала внизу и вверху; сейчас мы были заключены где-то посередине. Это место строилось с особым расчётом. Никакие хтонические силы не должны были коснуться обмякших людей.
– Пойдём – сказал я – нам нужно набираться сил. Готовить своё снаряжение. Впереди самая ответственная часть пути.
Меня преисполняла гордость. Никто не знал, что ждёт за чертой. Немногие отправлялись туда. Трусы оставались здесь – в «Лимбе». Так это место звалось. Кто-то же находил в себе силы пойти и дальше, но потом возвращался. Эти путешественники всё равно были достойны уважения, их объявляли святыми.