- Чертов Итачи!
- Итачи, - повторила я потерянным голосом.
- Когда мы спрячем её, - спокойно продолжил тот, - я отдам свою душу, которая укроет её пеленой. Тогда ей запах будет скрыт, и когда всё уладится, ты вернешься за ней и будешь счастлив.
- Итачи, но если ты отдашь свою душу, то у тебя совсем не останется шансов. Ты умрешь…
- Братец, я должен был умереть еще тогда, когда встретился со Смертью… К тому же, Мадара никогда не питал ко мне особой привязанности, меня любил Хаширама, но я предал его. Я всегда висел на волоске. Пора бы уже закончить это, учитывая то, что я нашел ту причину, ради которой стоит сражаться и умереть.
- Итачи!… – выкрикнул Саске, но брат его снова перебил.
- Ты думаешь, что когда я убивал Падших, то не знал, что мне за это будет? Думаешь, что не знал, во что это выльется? Еще тогда, когда ты сообщил мне, что стал тем, кто нарушил единственный закон Ада, то знал, что Инферно будет брызгать слюной от гнева, и даже твой всемогущий Люцифер не сможет помочь тебе и предотвратить казнь. Кто-то должен был нести ответственность. Нужен козел отпущения, и я им стану…
- Ты знал всё с самого начала… Ты защищал не её, а меня… Снова… - На глаза Саске навернулись предательские слезы. – Пожалуйста… пожалуйста, не опускай руки…
Саске вырвался, упал на колени, зачастив своё «нет!». Я задышала чаще, не веря в то, что сказал Итачи, а он лишь усмехнулся и посмотрел на меня.
- Сакура, пора нам с тобой прощаться…
Я не выдержала. Крупные слезы скатились по моим щекам, и я бросилась в его объятия, повиснув у него на шее. Я не видела его лица, не знала, что он испытывает, но почувствовала, как сильно забилось его сердце. Оно готово было разорваться, и руки его беспомощно повисли по швам. Он, точно очарованный, замер. Саске с каким-то ужасом наблюдал за нами, и мне никак не удавалось понять, что именно он чувствует.
- Не надо, - зашептала ему на ухо я. – Пожалуйста, Итачи. Твой брат просит остаться, я прошу тебя об этом. Если ты думаешь, что после твоей смерти всё наладится, то ты глубоко ошибаешься. И в таком случае я не смогу смотреть в глаза твоему брату… ведь… ведь он так похож на тебя. Так похож… Я не прощу себя, не прощу его и не прощу тебя, если вы оба сейчас просто останетесь здесь…
- Сакура… - прошептал он тихо на ухо и положил руку мне на талию. – Мы слишком много времени провели вместе…
Он отстранился от меня и опустил глаза на брата:
- Саске, мы уходим. Все вместе.
Глаза Учихи-младшего заискрились надеждой и той редкой радостью, возникающей в его черных глазах. Он смотрел на меня, как на спасителя, а на Итачи, как на чудом спасенного.
Я так и не поняла, что именно произошло. Мысли мои путались. Я дрожала всем телом. И моей радости, что наш горячий спор закончился именно так, не было предела. На моем лице расцвета измученная улыбка, и я знала, что дальше будет тяжело, но зато я буду вместе с ними двоими…
Однако произошло непредвиденное, и огромное стеклянное окно в зале разлетелось вдребезги от столкновения с ним чего-то большого и сильного. Я лишь успела увидеть, как Итачи исчез в одном месте и появился в другом. Неожиданно, вдруг. Он вцепился с кем-то в схватке, за развитием которой я просто-напросто не поспевала: так быстро они двигались и так стремительно этот бой разворачивался.
Я почувствовала, как кто-то схватил меня за руку и развернул к себе. Это был Саске. Чей взгляд был яростным и тревожным одновременно. Он, нахмурившись, не сводил с меня пытливых… влюбленных и встревоженных глаз:
- Сакура, выбирайтесь. Со мной вы далеко не уйдете, а без меня у вас будет шанс. Поверь мне. Люцифер не навредит мне… Он слишком сильно меня любит.
- Мы не уйдем без тебя! Ни за что! – горячо выкрикнула я, подскочив в ту же секунду к Демону.
Он с ужасом посмотрел на меня, напрягся весь и оскалился. Точно пытался оттолкнуть меня, заставить испугаться его. Я лишь печально покачала головой, встала на колени, чтобы оказаться на уровне его глаз, и аккуратно взяла его лицо в свои руки. Звериный оскал исчез, он расслабился и еле заметно улыбнулся.
- Падший… - неожиданно и очень тихо прошептал он, прикрыв глаза.
- Ангел, - еще тише проговорила я, приблизившись к его лицу.
Саске задрожал. Его тело била крупная дрожь. Он с трудом открыл глаза, и тихо процедил сквозь зубы чуть громче:
- Итачи, я буду жить, тебе незачем рисковать своей жизнью сейчас. Инферно близко. Я чувствую его запах… Забирай её, и беги прочь. Скрывайся, прячься… спрячь её. Они не найдут вас, если вы того не захотите.
Итачи внезапно оказался рядом со мной, оставив своего «друга» на время в стороне. Я лишь краем глаза успела заметить, как большая, неповоротливая, черная масса оглядывалась по сторонам в недоумении, гадая, куда исчез противник. Учиха-старший взял меня за локоть и потянул к себе, однако я вырвалась.
- Мы не оставим тебя здесь, - упрямо заявила тебя, вновь взяв его лицо в свои руки, и оскалилась. – Не оставим, черт тебя подери! Я… я…
Саске с широко открытыми глазами смотрел на меня, точно ожидая чуда. В его красных глазах я видела этот лучик надежды, который никогда не оставлял его сердце. В это мгновение я увидела всего его и весь его внутренний мир. Все беды и несчастья. Весь тот ужас, что раздирает его. Всё то отвратное и мерзкое, что постигло его. Увидела всё. Увидела, что он дорожит мной. И этого было достаточно.
Я мягко прильнула к его губам. Этот момент был каким-то отчужденным, совершенно свойственной сложившейся реальности. Я точно погрузилась в мир его грез, и он был столь огромен, что я начала тонуть. Однако это было приятно – ощущать, что тебя забирает с головою быстрое течения, чьи воды, казалось, когда-то были со мной единым целым.
Что за чувство преследует меня по пятам, не позволяя сделать свободный вздох, не вспомнив чего-то, что раньше было забыто или совершенно не имело смысла. Эти сладкие минуты нашего первого поцелуя стали нашей клеткой, где вновь воссоединились потерянные души, которым суждено было оказаться здесь.
Мое сердце колотилось, а дыхание совсем сбилось. Сильное головокружение, вызванное смешением самых разных и противоречивых чувств и эмоций. Именно они вселяли в меня некую силу и надежды на светлое будущее…
Однако что-то пошло не так. Моя голова закружилась, а руки стали ватными, и это происходило не из-за моего сильного волнения или нервозности. Это произошло по вине чего-то, что было ничем иным, как видение, служившее воспоминанием. И почему-то я была уверена, что вспомнила не я одна, ведь я почувствовала, как его до поры до времени расслабленные висящие руки мертвой хваткой вцепились в мои локти. Демон просто сжал их, не желая отстраниться… Не отрываясь вдруг от друга мы вдруг скользнули куда-то в глубины нашей с ним памяти, которая и терзала нас всё это время…
Это были отрывочные моменты из воспоминаний, длящиеся то секунду, то целыми минутами. Всё это время я всё чувствовала и ощущала. Я была во всех эпизодах, участвовала в каждом, и в каждом думала, что нахожусь здесь всю свою осознанную жизнь, продолжая делать с твердой уверенностью то, что я и делала.
- Как я хотел бы тебя забыть, но не могу! – И его холодные губы касаются моей щеки.
Он обнимает меня крепко, прижимая к себе, а я плачу и говорю, как сильно люблю его. Саске усмехается, будто знает, что мои слова – ложь. Но я сказала ему это от чистого сердца. Сказала правду.
Вокруг нас какие-то горы. Пейзаж, окружающий нас, не может сравнить ни с чем другим, но его улыбка мне дороже всего на свете. И он улыбается мне и снова застенчиво целует в щеку…
Поле, где иссохшая трава достигает человеческого роста. Холодно, и на небе нет солнца, над нами нависли черные тучи. Безветренно, и первые капли дождя достигают моего лба. Я содрогаюсь, глядя вперед, где в гневе бушует, точно ураган, Саске:
- Мы не можем быть вместе!
- Тогда вали к своим чертям и брату в Ад! – кричу я, сама того не желая, ему, а в ответ он стремглав бежит ко мне. И встречает меня не пощечина, чего бы следовало ожидать, а поцелуй. Жадный, страстный, и брюнет уже стягивает с меня моё крестьянское одеяние…